– О, извини! – с раскаянием воскликнула она.

– Ничего страшного, – с усилием улыбнулся он. – Просто мне надо быть немного осторожнее.

Милдред расстегнула ему рубашку и прикоснулась губами к бинтам, покрывающим грудь.

– Пойдем спать, – прошептала она.

– Я уж думал, ты никогда этого не скажешь, – усмехнулся он.

Она поцеловала его в уголок рта.

– Я люблю тебя! И никто, даже мой дед, не сможет нас разлучить.

Уолтер искренне недоумевал, как он мог работать рядом с таким человеком и ничего не подозревать, и Милдред утешала его, как могла.

– Тебе такое просто в голову не могло прийти. Он же вел себя, как самый обычный человек, – говорила она.

Уолтер подал начальству заявление об уходе и предупредил миссис Томпсон, что квартира ему больше не понадобится. К сожалению, он не мог оставить работу немедленно, потому что нужно было закончить кое-какие дела, и поэтому Милдред возвратилась в Уорикшир одна. Но каждый вечер они подолгу болтали по телефону, а по пятницам Уолтер мчался в Стоунхилл, чтобы провести с ней уик-энд. Они снова привыкали друг к другу и по обоюдному согласию решили никого не посвящать в свои планы, пока Уолтер не переберется в поместье.

Милдред трудно приходилось в беседах с дедом – и лгать не хотелось, и сказать всей правды она пока не могла.

Когда однажды утром Уолтер и Милдред вместе появились в Саммерхаусе, лорд Персивал встретил их с явным неудовольствием.

– Я всегда знал, что тебе нельзя доверять, – сказал он Уолтеру и, когда Милдред запротестовала, повернулся к ней с откровенным разочарованием. – Пока этот мужчина будет в твоей постели, ты и на секунду не задумаешься о судьбе поместья. Но в один прекрасный день ты поймешь, что я сделал для Стоунхилла и для тебя, и тебе станет стыдно.

– Сомневаюсь, милорд, – с ледяной вежливостью возразил Уолтер. – Я люблю Милдред, и это значит для меня гораздо больше, чем груда старых кирпичей.

– Стоунхилл – это не груда кирпичей, – в ярости воскликнул старик. – Это ее родовое гнездо! – Он презрительно взглянул на собеседника. – Тебе, разумеется, этого никогда не понять, ты же человек без роду без племени… Но без капитала, настоящего капитала, которым владеют Делмары, поместье не дотянет до следующего века.

– Так вот почему ты выгнал Уолтера, – вздохнула Милдред. – Потому что у него нет денег?

– Дурочка! – фыркнул лорд Персивал и взглянул на Уолтера. – Никто его не прогонял, он сам уехал. У тебя короткая память, моя дорогая внучка! Твой муж уехал, когда ты узнала, что он стал причиной болезни твоего ребенка.

– Это неправда! – задохнулся от возмущения Уолтер. – Вы же знаете, что это не так!

– Мне известно только одно, – жестко бросил его светлость. – Мой правнук был убит. Убит, Милдред! Никогда не забывай этого. Разумеется, если тебе повезет, у тебя могут быть еще дети. Но помни, твой первенец не родился благодаря этому мужчине!

– Хватит! – Уолтеру показалось, что это слово непроизвольно сорвалось с его губ, но его сказала Милдред. Он до боли сжал ее запястье и потянул к двери. – Я больше не желаю этого слушать, – добавила она. – И если ты захочешь когда-нибудь увидеть меня, то прежде тебе придется извиниться перед моим мужем!

Старик был непреклонен:

– Ни-ко-гда.

Уже у двери Уолтер обернулся и нанес лорду Персивалу последний удар:

– Думаю, вам следует побеседовать с доктором Сондерсом, может быть, он напомнит вам истинный ход событий.