Найлз с Фрейзер подошли к нам в тот же самый момент, что и Тревор: он взмахивал тамбурином, как игрок в кости мечет кубик. Тут подоспели и Айк с Бетти.

— Жаба, ты пойдешь в «Пигги-парк»? — спросил Айк.

— Только что от Молли поступило такое предложение.

— Я ни разу не видела, чтобы туда заходили чернокожие ребята, — встревоженно сказала Молли.

— Я предпочел бы пойти на сходку ку-клукс-клана, чем туда! — ответил Айк. — Но всех нас, черных ребят из команды, пригласил Уорми Ледбеттер. Сказал, что все будет в порядке, он гарантирует.

— Тревор, а почему бы тебе не поехать с Айком и Бетти? — предложила Фрейзер. — Шеба уже удалилась со своим командиром? Видный кавалер, между нами.

— Завтра она его бросит, — ответил Тревор. — Уже объявила, что он деревенщина. И танцует, по ее мнению, как амеба или ей подобная примитивная форма жизни.

— Давайте вы поедете следом за мной, — предложил я Айку. — Припаркуемся рядом и сможем присматривать друг за другом.

— Подходящий план, — кивнул Айк, но я видел, что его что-то тревожит. — Я все же побаиваюсь за Бетти…

— За себя побаивайся, Айк Джефферсон, — фыркнула Бетти. — Дай мне в руки бутылку из-под колы, и я в «Пигги-парке» отобьюсь от трех белых парней!

— Молодец, детка. — Впервые за весь разговор Айк улыбнулся. — Красиво сказала.

— И заметь, сынок, я сказала чистую правду.

— Мне кажется, сексуальное возбуждение немного щекочет нам нервы, — заметил Тревор, побрякивая тамбурином, и все рассмеялись и побежали на стоянку рассаживаться по автомобилям.

Возле «Пигги-парка» на Ратлидж-авеню, недалеко от Хэмптон-парка, я заехал в самый дальний угол подъездной площадки, чтобы рядом осталось место для Айка. Молли доказала, что является завсегдатаем этого заведения, сразу заказав кока-колу и большой сэндвич-барбекю. Тут меня осенило, что Найлз живет в приюте и у него нет ни гроша за душой.

— Повторите заказ четыре раза, — сказал я. — Найлз и Фрейзер, сегодня я угощаю.

— Ты славный парень, Жаба, — ответил Найлз, и я услышал огромное облегчение в его голосе.

Уорми Ледбеттер направлялся к нам в сопровождении кое-кого из своей низколобой свиты. Я напрягся при его приближении. В глазах Уорми всегда поблескивала угроза суда Линча. Но сегодня он присоединился к нашей компании как товарищ по команде. Едва мы с Найлзом вышли из машины, он крепко обнял нас обоих и сказал, что победа над «Ханааном» — лучшее событие в его жизни. После этого он перевел взгляд на Айка:

— Рад видеть тебя, Джефферсон! Давай, вылезай из машины, черт подери! — И как только Айк вылез, Уорми на глазах у белого Чарлстона облапил его. И этот один-единственный жест навсегда переломил что-то в загадочной душе южан. — Айк, ты сегодня играл как черт! Найлз с Жабой тоже здорово играли. Все молодцы.

— Но игровой мяч отец отдал тебе, — ответил Айк. — Он весь год не давал его никому.

— Да, это такая честь для меня! На всю жизнь! — произнес Уорми с глубоким чувством, которого я никогда не замечал в этом неотесанном людоеде. — Так и передай своему отцу, что я это сказал, слышишь?

— Ладно, передам.

Уорми вернулся назад в свое королевство, а нам вынесли подносы. Официант автокафе ловко укрепил их на дверце, и запах копченой свинины наполнил салон автомобиля, щекоча ноздри, дразня аппетит.