Уорми вернулся назад в свое королевство, а нам вынесли подносы. Официант автокафе ловко укрепил их на дверце, и запах копченой свинины наполнил салон автомобиля, щекоча ноздри, дразня аппетит. Я набросился на свой сэндвич, как волк, и с рекордной скоростью проглотил его. Найлз на заднем сиденье не отставал от меня. Мы провели сорокаминутный матч, танцевали весь вечер до упаду, и у нас проснулся такой дикарский, почти зверский голод, что мы сами не ожидали.

— Я мог бы съесть целого кабана, с глазами и жопой, — сказал Найлз.

— Таких непристойностей я в жизни не слышала, — смутилась Фрейзер. — А ты, Молли, как считаешь?

— Да, сильно сказано, — согласилась Молли, но со смехом.

И вдруг ее смех резко оборвался, лицо застыло, а в глазах появился испуг. Я проследил за ее взглядом и увидел, как к «Пигги-парку» подъезжает «ЛеБарон», «крайслер» старой модели, принадлежащий Чэду Ратлиджу. Он медленно въехал на стоянку и дважды объехал вокруг нее, чтобы его уж точно все заметили. Дважды он проехал совсем рядом с нами и погудел, привлекая внимание Молли. Но она уткнулась в свой сэндвич и даже не подняла глаз. Возле Чэда с торжествующим видом сидела Беттина Траск и улыбалась во весь рот улыбкой уцененной Клеопатры третьего сорта.

— Вот сволочь, — донеслись до меня сзади слова Фрейзер.

— Черт, да он дразнит Уорми, насмехается над ним прямо в лицо, — простонал Найлз.

Чэд для парковки выбрал место рядом со скамейками для пикника, где расположился Уорми со своей шайкой плохишей: девицы курили, парни пили пиво. Я чувствовал себя как человек, которому предстоит стать свидетелем катастрофы, и устремил взгляд туда, где должна была разыграться драма человеческих страстей. Я даже не заметил, как Айк вышел из своей машины и подошел к моему окну.

— Не будем вмешиваться, ребята, — сказал он. — Это все равно что дразнить королевскую кобру. Что бы сейчас ни случилось, Чэд сам напросился.

— Почему он это делает? — недоумевал я.

— Потому что знает, какое место занимает в городе, — ответила Молли. — Он, видите ли, у нас недосягаемый и хочет доказать это Уорми. И тебе, Лео. И тебе, Айк. И тебе тоже, Найлз.

— Мне даже интересно! Что Чэд думает о нас? Как вы считаете, Молли, Фрейзер? — спросил Найлз.

— На самом деле он к вам очень хорошо относится, — ответила Молли. — Он благодарен вам за то, что вы в команде дружески приняли его.

— А в глубине души? — допытывался Найлз. — В самой глубине?

— В глубине души он презирает вас и считает ниже себя, — закрыв глаза, спокойно ответила Фрейзер. — Гораздо ниже.

— Забавно узнать, как тебя оценивают другие, — сказал Айк, не сводя глаз с пятачка перед скамейками.

Гроза разразилась внезапно и развивалась стремительно. Уорми сорвался со скамейки, подлетел к машине Чэда, открыл переднюю дверцу и выволок Чэда за волосы. Крики Чэда были почти не слышны из-за смеха и аплодисментов свиты Уорми, которая приготовилась к неминуемому поединку. Смазав пару раз Чэду по лицу, Уорми принял боксерскую стойку — он приглашал противника к честному бою.

Если бы Чэд по-мужски принял бой, один на один, финал у вечера вышел бы более достойный. Но вместо того чтобы поднять кулаки, Чэд сказал так громко, что, наверное, мог слышать весь полуостров:

— Уорми, отец учил меня никогда не вступать в драку со всякой швалью, не унижать своего достоинства.

— Вот как? В самом деле? Ну и ну! А у меня другое мнение. Я думаю, ты боишься со мной драться, полные штаны наложил от страха.