|
Мне самому нравится. Я поставил коробку со щеном на стол. – Я хочу, чтобы ты взял Мистера и прогулялся завтра по городу. Найди, где отсиживается Мавра в светлое время суток, – только ради всего святого не напорись еще раз на чужие обереги. Каким-то образом Бобу удалось создать впечатление, что он поежился. – Угу. На этот раз постараюсь осторожнее. Только ведь и вампиры не дураки, Гарри. Они понимают, что беспомощны в дневное время, и принимают меры самозащиты. Это уж наверняка. – Об этом я позабочусь, – пообещал я. – Не факт, что ты сможешь справиться в одиночку. – Потому я и хочу устроить им суд Линча, – буркнул я, сражаясь с зевотой. Я заглянул в ящик, полюбовался на спящего щенка, забрал со стола свечу и пошел к стремянке. – Эй, куда это ты собрался? – встревожился Боб. – Спать. Завтра вставать рано. Новое дело. – А собаку-то храмовую ты здесь зачем оставляешь? – Затем, что не хочу оставлять ее одну, – объяснил я. – Если я заберу его наверх, боюсь, Мистер слопает его, стоит мне уснуть. – Черт возьми, Гарри, я наблюдатель, а не ветеринар. Я нахмурился: – Вот мне и нужно, чтобы за ним кто-нибудь присмотрел. – То есть ты хочешь, чтобы я состоял нянькой при собаке? – Угу. – Отстойная работа. – Пожалуйся профсоюзу, – безжалостно посоветовал я. – Что еще за дело у тебя новое? Я рассказал. – Артуро Геноса? – переспросил Боб. – Тот самый Артуро Геноса? Кинопродюсер? Я удивленно нахмурился: – Ну… да, наверное. Ты что, о нем слышал? – Слышал ли я? Еще бы! Он из лучших! Интуиция подала мне тревожный сигнал, и я внимательно посмотрел на Боба. – Э… В каком жанре? – Он обласканный критикой мастер киноэротики! – Боб прямо-таки захлебывался от возбуждения. Я зажмурился. – А что, у эротического кино тоже есть критики? – А то! – выпалил Боб. – Куча журналов. – Ну, например? – Ну, например «Трах!», «Суперпопки», «Бюсти»… Я устало потер глаза. – Боб, это же все просто порножурналы, а не кинокритика. – Не вижу разницы, – возразил Боб. Я решил не углубляться в тему. – Гарри, – вздохнул череп. – Я не хочу обзывать тебя глупцом… или слепым, отказывающимся видеть очевидное, но тебя нанял вампир Белой Коллегии. Инкуб. Как по-твоему, какого рода может быть эта работа? Я испепелил Боба взглядом. Он говорил правду. Я мог бы и сам догадаться, что все не так просто. – Раз уж мы заговорили на эту тему, – сказал я, – ты много знаешь о Белой Коллегии? – Ну, только самые известные факты, – отозвался Боб. Значит, много. – Я видел Томаса нынче вечером – он совсем странный был, – заметил я. – Даже не знаю, как и описать. Но там была Жюстина, и она сказала, что он замерз и что она за него боится. А он в ответ навел на нее что-то вроде гипноза своего, так что она совсем выключилась. – Он был Голоден, – объяснил Боб. – Голоден с большой буквы «Г». Голод – это… ну, даже не знаю, как сказать точнее. Симбиотический дух, живущий внутри белого вампира. Они с ним рождаются. – Ага, – кивнул я. – То есть отсюда у них эти сила и все прочее. – В том числе – практически бессмертие, – согласился Боб. |
