|
Жар давил даже при работающем кондиционере - то есть не было по-настоящему душно, но ты мог себе представить, каково это на самом деле. Вокруг совсем чужой пейзаж, отчего я еще острее чувствовала, что брошена на произвол судьбы. Единственное, что мне нравилось в Эдуарде, так это его способность никогда не меняться. Он был таким, каким был, и вот сейчас по-своему, по-извращенному надежный, Эдуард подал мне такой крученый мяч, что отбивай как хочешь. Донна остановилась и повернулась, увлекая за собой Эдуарда. - Анита, это слишком тяжелая сумка. Пожалуйста, позволь Теду ее понести. - И она добродушно подтолкнула его в мою сторону. Эдуард направился ко мне. Даже походка у него стала переваливающейся, как будто он много времени проводил в седле или на лодке. А с лица не сходила улыбка Теда, только глаза выглядывали из-под маски. Мертвые глаза, пустые, и любовь не сияла в них. Черт бы его побрал. Он действительно наклонился вперед, и его ладонь стала смыкаться над моими пальцами и ручкой сумки. - Не смей! - прошипела я, вложив в это слово всю свою злость. У него чуть округлились глаза, и он знал, что я говорю не только о сумке. Выпрямившись, он обратился к Донне: - Она от моей помощи отказывается. Он чуть подчеркнул слово "моей". Она укоризненно цокнула языком и подошла к нам. - Ну не будь упрямой, Анита. Пусть Тед тебе поможет. Я посмотрела на нее, зная, что беспристрастным мое лицо не назовешь, совсем сменить его злое выражение я не могла. Донна чуть удивленно подняла брови. - Я тебя чем-нибудь обидела? Я покачала головой: - Нет, я на тебя не сержусь. Она обернулась к Эдуарду: - Милый Тед, кажется, она на тебя сердится. - Думаю, ты права. - Глаза у него снова искрились любовью и весельем. Я попыталась спасти положение: - Да нет, просто Тед должен был мне сказать о вашей помолвке. Я не люблю сюрпризов. Донна склонила голову набок, посмотрела на меня долгим, изучающим взглядом. Хотела было что-то сказать, но передумала. - Ладно, я постараюсь со своей стороны не преподносить тебе больше сюрпризов. Она чуть плотнее прижалась к руке Эдуарда, и взгляд ее карих глаз стал чуть менее дружелюбным. Я поняла, вздохнув, что Донна теперь решила, будто я ревную. Слишком сильной была моя реакция для дружеских и деловых отношений. Я не могла сказать ей, что именно мне не нравится, поэтому и смолчала. Пусть лучше она думает, что у нас с Тедом что-то было, чем узнает правду. Видит Бог, ей предпочтительнее принимать нас за бывших любовников. Она любила не существующего реально человека, даже если и опиралась на самую что ни на есть настоящую руку. Я крепче сжала ручку сумки и двинулась к выходу, шагая рядом с Донной. Ей было бы неловко, если бы я шла сзади, поэтому я с ними поравнялась. Я и в лучшие времена не слишком умею поддерживать светскую беседу, а сейчас и подавно ничего не приходило в голову, поэтому наше молчание становилось все тягостнее для меня и для Донны. Для нее - потому что она по натуре своей была женщиной общительной. Для меня - потому что я знала, как мучительно для нее такое молчание, и не хотела усугублять неловкость сложившейся ситуации. Она прервала молчание первой. - Тед мне говорил, что ты - аниматор и охотник на вампиров. - Я предпочитаю слово "истребитель", но он прав. - И в отчаянной попытке быть вежливой я спросила: - А чем ты занимаешься? Она наградила меня ослепительной улыбкой, которая выделила складки с обеих сторон тонких и чуть-чуть напомаженных губ. Я обрадовалась, что на мне нет косметики: может быть, это убедит ее, что я не охочусь за Эдуардом-Тедом. |
