— Анжела, иди сюда, — приказал первый парень.

— В чем дело, Эрик? — демонстративно удивилась девушка, и не думая отпускать мою руку.

Я понял, что обречен на долгую и нудную разборку. Оставшиеся двое парней тоже присоединились к нашей теплой компании, и мы, стоя на середине проезжей части достаточно широкой улицы, принялись обмениваться стереотипными репликами, повторяющимися с небольшими вариациями из века в век с тех самых пор, как бог, не придумав ничего лучшего, создал Еву из ребра Адама.

Постаравшись избежать самых банальных и набивших оскомину фраз, вроде «ты козел», «за козла ответишь», я заострил внимание моих новых знакомых на том, что несмотря на то, что яблоко раздора в лице раскрасневшейся от удовольствия Анжелы, и представляет собой довольно привлекательный экземпляр хомо сапиенс, я, по сути, ее почти не знаю, и если противная сторона пожелает, готов уступить ее совершенно добровольно и без борьбы.

— Однако, — добавил я, — если дама все же предпочтет остаться со мной, а наше знакомство произошло исключительно по ее инициативе, я буду вынужден выполнить ее пожелания.

В процессе переговоров, я, продолжая держать Анжелу за руку, понемногу перемещался из стороны в сторону таким образом, чтобы моя позиция по отношению к четверке была выгодной с точки зрения возможного начала драки.

Латыши тоже перемещались вместе со мной. С учетом того, что нам еще приходилось дополнительно уворачиваться от проезжающих с обеих сторон машин, ситуация надоедала мне все больше и больше.

— Да чего мы ждем, Эрик! — не выдержал один из парней на третьей минуте беседы. — Бей его и все тут!

— Это не интеллигентно, мальчики, — возразил я. — Кроме того, у вас нет никаких шансов.

Я выполнил резкий удар ногой, остановив ребро стопы в миллиметре от носа подначивающего Эрика нахала. Заметив в глазах борцов за прекрасную Анжелу легкую растерянность и беспокойство, я добавил:

— Я хорошо подготовлен не только в дзю-до. Не стоит становиться калеками из-за женщины.

Один из парней протянул руку к девушке, пытаясь схватить ее, но я перехватил его кисть, выполнив болевой прием, чуть дернул на себя, и он с криком боли распластался на земле. Анжела по-прежнему цеплялась за мою другую руку.

Кто-то из его дружков дернулся было ко мне, надеясь освободить приятеля, но я сменил тактику и, мгновенно вызвав в сознании волевые эманации ненависти, рявкнул:

— Стоять, или я переломаю ему пальцы!

Латыши застыли, как вкопанные.

Я отпустил захват, и вспомнив один из любимых приколов Учителя, который он мне рекомендовал в качестве психологического воздействия на группу нападающих, я скорчил отвратительную рожу и, дергаясь, как в судорогах, разразился оглушительным икающим хохотом пожизненного обитателя Белых Столбов. Смех сопровождался обильным истечением слюны, которое произвело на окончательно ошарашенных латышей неизгладимое впечатление. Даже Анжела, получавшая несомненное удовольствие оттого, что оказалась в эпицентре крутых разборок настоящих мужчин, слегка побледнела и попыталась высвободить руку из моей, но это ей не удалось.

Желая окончательно закрепить достигнутый успех, я надрывно заорал дурным голосом:

— Ну что, козлы, не думали, что у меня справка есть? Да я вас тут всех могу замочить, и мне за это ничего не сделают, может, даже спасибо скажут. Что, будем драться?

Латыши попятились. Драться им явно не хотелось. Я обтер рукавом слюну, капающую с подбородка, и, вновь меняя образ, нежно улыбнулся и сказал спокойным будничным тоном:

— И долго мы собираемся так стоять? Тут рядом кафе. Может перекусим чего-нибудь? Похоже у вас достаточно здравого смысла, чтобы не нарываться на неприятности.