На мгновение-другое отворачиваюсь к окну и собираю все свое мужество.

— Уилфред…

— Да?

Резко поворачиваюсь и смело смотрю ему в глаза. Он, явно не подозревая, о чем пойдет речь, раскладывает бутерброды на плоском блюде.

— Нам надо серьезно… — начинаю я.

— Ай!.. — вскрикивает Уил, опуская блюдо на стол и хватаясь за копчик.

— Что? — испуганно спрашиваю я.

Он сдавленно смеется.

— Вот ведь зараза! Болит… Будто пронзило стрелой.

— Может, стоит обратиться к врачу? — снова ощущая боль в низу спины и забывая про неначатый важный разговор, предлагаю я. — Давай я отвезу тебя в больницу?

Уил качает головой.

— Нет, спасибо. У меня же не перелом, а всего лишь ушиб. Надо бы просто полежать. Все пройдет само собой.

— Давай хотя бы позвоним Корнелии? — говорю я, беря его за руку, чтобы отвести в комнату. — Пусть приедет, взглянет на тебя?

Корнелия — это мать Уилфреда. Сейчас она на пенсии, но всю жизнь проработала врачом общей практики.

Выходим из кухни. Уил усмехается.

— Мамочка, скорей все бросай и мчи к сыночку, он ударился попкой! Нет, Джу, это смешно.

— Тогда я просто позвоню ей, спрошу, что делать, — не унимаюсь я. Приостанавливаемся в прихожей. — Куда тебя вести? В спальню или в гостиную?

— Конечно, в гостиную, — отвечает Уил чуть насмешливым тоном. — Время еще детское. И потом я ведь не тяжело больной. Пока прилягу на диване, а там… — Он осторожно, но настойчиво высвобождает руку и гладит меня по голове. — Спасибо, Джу, но не стоит так волноваться. Я почти в порядке.

— Я все же позвоню Корнелии, — твердо говорю я.

Не знаю, изменились ли бы наши с Уилфредовой матерью отношения, если бы я официально стала для нее невесткой, а она для меня — свекровью. Но пока мы вполне сносно ладим, даже как будто симпатичны друг другу. Корнелия советует купить мазь от ушибов. Записываю название, бегу в ближайшую аптеку, натираю Уилу больное место и иду на кухню за бутербродами и кофе.

По-хорошему надо бы отложить серьезную беседу до лучших времен, но меня опять изводит тревога. В конце концов, Уил и впрямь почти в норме, говорю себе. Мазь снимет боль, и можно будет спокойно возобновить разговор.

— Ну как? — спрашиваю, опуская на кофейный столик поднос с блюдом и двумя чашками.

Уил улыбается светлой ласковой улыбкой, от которой в моей душе опять загорается обманчиво-волнительное чувство. Усилием воли прогоняю его.

— Намного лучше, — говорит он. — Ты делаешь успехи!

— Успехи? — озадаченно переспрашиваю я.

— Мазь купила, какую надо, и намазала меня, прямо как настоящая медсестра, — шутливым тоном произносит Уил, отодвигаясь дальше к диванной спинке и похлопывая по свободному месту с краю.

Сажусь. Он кладет руку мне на талию и смотрит на меня блестящими глазами.

— Может, еще и покормите больного, а, сестричка?

Черт! Все идет не так, думаю я. Игривость и дурашливость сейчас очень не к месту. Качаю головой, хотя мысль о том, что я омрачу любимому вечер, отзывается в сердце протестом. Увы, тянуть дальше, честное слово, некуда. Тяжело вздыхаю.

— Нет уж. Кормить тебя я не буду. Потому что и сама голодная.

— Мы могли бы поесть вместе, — продолжает Уил в прежнем несерьезном тоне.