Мы оказались на заднем дворике аптеки, окруженном высоким каменным забором и освещенном магическими светильниками. Я все еще вырывалась из рук Андера. Парень отпустил меня, и я собралась уже начать ругаться, но тут открылась воронка портала и из нее выпал запыхавшийся Ристон. Упал он рядом с Дарином, который уставился на что-то за моей спиной, а его спутницы испуганно жались к стене дома. Андер нервно сглотнул, проследив взглядом, куда смотрит ир Бальт.

Я медленно повернулась и увидела Арриена, стоящего у самого забора под плетьми дикого винограда. Загорелое лицо жениха отчетливо побледнело, едва он взглянул на нашу живописную группу. На меня Шайн посмотрел столь мрачно, что я решила: «Меня немедленно испепелят на этом самом месте».

– Сударь, – первым опомнился Андер, – я все вам объясню!

– Не утруждайся. – Дракон не сводил с меня взора своих сверкающих красным светом глаз. – Ма-шерра, а вот ты потрудись мне объяснить, где ты изволила шататься? Между прочим, я пришел сюда, чтобы напомнить тебе – у нас сегодня вторая годовщина первого обручения.

Я вскипела и решила, что настало время Шайнеру заплатить мне за всю боль, которую он причинил, за все слезы, которые я выплакала, думая о нем бессонными ночами.

– Позвольте узнать, господин мир Эсморранд, давно ли вы вспомнили о наших с вами обручениях? Может, вам напомнил о них господин Фрест? И вы прибежали сюда, дабы исполнить его требование, несмотря на то что любите другую?

– Трэкс! Нилия, да что за чушь ты говоришь? – свирепо крикнул Арриен и сделал шаг мне навстречу.

Браслет на моем запястье сверкнул, и жениха тут же чувствительно приложило спиной о каменный забор дворика. Я коварно улыбнулась и направилась к Шайну. Мужчину просто приплюснуло к забору, наверное, это было очень неприятно!

– Вам больно, сударь? – с притворным участием осведомилась я, делая очередной шаг в сторону Шайнера.

Дракона распяла на заборе невидимая магия браслета разлуки. Я пристально глядела, как судорожно он пытается вырваться из магических оков, приковавших его к каменному ограждению. Мое сердце плакало, но разум торжествовал, все остальные чувства будто сгорели в огне боли от предательства любимого. Еще один мой шаг – и из носа и ушей Арриена потекли струйки крови.

«Так тебе и надо, мой неукротимый зверь! Теперь я сильнее тебя!» – злорадно подумала я и сделала очередной шаг. Послышался отчетливый хруст ломающихся костей перворожденного.

– Это жестоко, любимая… – прохрипел жених.

Мстительно усмехнулась:

– Жестокость порождает только жестокость, господин Шайн. Я уже упоминала об этом.

– Я прошу прощения, сладкая моя, за тот сон… за ту ночь, если хочешь, – сипло проговорил Арриен. – Признаю, не сдержался, ты вправе мне отомстить… Продолжить?

«Он еще и насмехается надо мной», – обиженно подумала я и сделала еще один шаг к обидчику. Голова мужчины дернулась, из уголка рта вытекла струйка темной крови и устремилась вниз к белоснежной рубашке.

– Просите прощения лишь за ту ночь? – Я уже ощущала вкус своей победы.

– Объясни, за что мне еще нужно… просить у тебя прощения? Я так и не понял, отчего ты… сбежала от меня… – срывающимся голосом прошептал перворожденный.

– Ах, вы не понимаете? – вызверилась я окончательно и снова шагнула к нему.

Хруст ломающихся костей усилился.

– Давай… закончим с этим… раз и навсегда… Я устал… бегать за тобой… – На окровавленных губах жениха возникла печальная полуулыбка.