– Мой! – уверенно повторила я.

– Ты путаешь, глупенькая сестричка, – ответила мне Лисса. – Это я победительница. Я заберу этот венец!

– А вот и нет! – Из леса на поляну вышла Йена. Вся одежда на блондинке была изодрана в клочья. – Вы обе ошибаетесь, сестрицы, венец мой.

– Девочка, ты слишком много мечтаешь! – злорадно произнесла рыжая.

– То же самое я могу сказать о тебе, – пакостливо усмехнулась я.

– Кузины, я с легкостью убью вас обеих, если понадобится, – проговорила Йена. – Повторяю, венец мой.

– Не торопись, глупышка! – смеется Лисса, и ее ладони охватывает красное сияние.

– Давайте, сестрицы, перебейте друг друга, а я полюбуюсь на это захватывающее зрелище! – демонстративно отступила на шаг в сторону.

– А начну-ка я с тебя, Нилия! – Иллюзионистка с безумным взором направилась ко мне. – Если тебя не будет на этом свете, Эльлинир будет моим навеки. Ты стоишь на пути к моему счастью с любимым!

– Ха-ха, – усмехается Лиссандра в ответ, – в нашей разноглазке проснулось чувство собственности. Дерзай! А я постою и посмотрю на вашу драку, кошки уличные!

– Не дождешься, – жестко фыркнула я.

– Да ты самая обычная трусишка, а не потомственная боевая ведьма! – выкрикнула Йена и повернулась к рыжей, а я ехидно добавила:

– Трусишка, глупая маленькая трусишка, Лиссандра мир Лоо’Эльтариус!

В меня полетел огненный шар, но я успела отскочить. Теперь Лисса бросила заклятие в хохочущую блондинку.

– Я убью вас! – зарычала рыжая.

– Ты меня найди для начала! – язвительно засмеялась Йена. Затем блондинка взмахнула руками, и вот на поляне вместо одной иллюзионистки стоят три, четыре… десяток таких разноглазок. Они, безумно хохоча, двигаются к нам с боевой ведьмой.

Глаза Лиссы бешено сверкают, огненные шары летят в разные стороны.

Я торжествующе улыбнулась, поглядев на них:

– Это все, на что вы способны, глупые девицы? Я высшая целительница! Самая могущественная волшебница на Омуре! Я вижу вас всех насквозь. И я могу превратить вас во что угодно, хоть в дерево, хоть в камень.

Ответом мне стал огненный шар, но попал он в одну из иллюзий Йены, которая тут же лопнула.

Я захохотала и оглядела оставшиеся мороки. Настоящая блондинка стояла чуть в стороне и, прищурившись, наблюдала за нами. Шикарная получится статуя! – решила я про себя. А Лисса? Эта тоже хороша! Так и запечатлеем ее с огненными шарами на ладонях. Будут стоять сестрички в этом лесу веки вечные. Будут у меня две каменные кузины!

Подняла руки, отрешенно замечая, что мои ладони светятся не золотым, а черным светом. А, хмар с ним! – недобро усмехнулась я. Превращу непокорных сестриц в статуи, заберу венец и вернусь к своему дракону. Мой зверь… статуя, – я помотала головой, – мои сестры… камень… холодный серый камень… Он не улыбается, не радуется, не переживает. И он никогда не сможет обнять меня. Неужели мои сестры, мои лучшие друзья по всем проказам, мои утешительницы, мои дорогие собеседницы никогда больше не поговорят со мной? Не возьмут меня за руки? Неужели я сама никогда не смогу заглянуть в их необычные очи? Камень, холодный серый камень – и мои любимые сестры? Неужели я хочу видеть их безмолвными статуями, неживыми каменными изваяниями?

– Нет! – сказала я вслух, опустила руки и погасила черное свечение. – Посмотрела на обезумевших сестер и заявила:

– Девочки, я не буду с вами сражаться! Я слишком сильно люблю вас.