– Я… я… – Она проглотила подступивший к горлу ком и попыталась успокоиться. – Я хочу, чтобы ты пошел со мной в спальню.

– И это главное, о чем ты думаешь, – язвительно добавил он. – А теперь скажи, почему на самом деле ты стремишься задержать меня?

Лизетта беспомощно покачала головой.

– Боишься, я натворю что-нибудь, не так ли?

– Нет, – возразила она сдавленно. – Не поэтому.

Макс казался спокойным, но она чувствовала нарастающую в нем злость.

– Тогда иди наверх и ложись.

Глупо не слушаться его, но Лизетта решительно стояла, хотя ей хотелось убежать. Он никогда так не разговаривал с ней раньше, и это беспокоило.

– Макс, не надо, – сказала она тихим голосом. Лицо его исказилось, будто ее робость взбесила его.

– Что не надо?

– Я не могу говорить, когда ты…

– Ты боишься меня? – Он подошел к ней ближе, и она замерла. – На что, по-твоему, я способен?

– Боюсь? – повторила Лизетта. – Нет. – Произнеся эти слова вслух, она почувствовала прилив сил. – Нет, конечно. – И поняла, что это действительно так.

Макс не знал, что она доверяет ему, и пытался уйти из дома в тот момент, когда следовало остаться с ней.

– Разве так уж нелепо спросить мужа, куда он собирается пойти среди ночи?

– Большинство женщин полагают, что их мужья встречаются с любовницами.

Из уст Лизетты готовы были вырваться грубые слова, но она прикусила язык – Макс никогда не злился, если она не говорила резких слов.

– Но у тебя нет любовницы, – сказала она и протянула руки, коснувшись тыльной стороной пальцев его напряженной груди. Он отпрянул от нее, как от раскаленного угля. – Милый, не могут ли твои планы подождать до утра?

Макс насмешливо посмотрел на нее.

– Нет.

– Тогда… не буду мешать. – Лизетта с удрученным видом подняла на него свои карие глаза. – Но… ты не мог бы обнять меня, прежде чем уйдешь? У меня не выходит из головы то, что произошло вечером, и я… – Она прикусила нижнюю губу. – Только на одну минуту…

Макс колебался:

– Не могу. Ты не понимаешь. Я…

– Полминуты… – Лизетта закрыла глаза, едва сдерживая слезы. – Ты отказываешь мне, когда я очень нуждаюсь в тебе?

– Проклятие, я… – Он нахмурился и не двинулся с места, когда она подошла ближе и прильнула к его груди. Он осторожно обнял ее. Его состояние не помешало ему обратить внимание на дурманящий запах ее волос, на тепло ее тела под тонкой тканью ночной сорочки и халата, а также почувствовать ее дыхание, когда она уткнулась лицом в его рубашку.

– Я всегда чувствую себя в безопасности в твоих объятиях, – прошептала она. Ее руки скользнули ему за спину, и она почувствовала щекой учащенное биение его сердца. – Ты все еще хочешь поколотить меня за то, что я сделала сегодня вечером? За то, что помогла Александру и Генриетте?

В его голосе уже не было жесткости, когда он ответил:

– Я никогда не говорил, что собираюсь поколотить тебя.

– Ты сказал, что перекинешь меня через колено и…

Он прервал ее раздраженным вздохом:

– Ты действительно думаешь, что я могу поднять на тебя руку?

– Ты был очень искренен. – Он ответил тирадой тихих ругательств, отчего Лизетта покраснела. Смущенная, она прижалась щекой к его плечу.