— Постойте, — сказал администратор, открыл шкаф и достал белую пластмассовую каску. — Наденьте. Техника безопасности.

Разыскав на верхотуре бригаду отделочников, Андрей попросил их рассказать про своего погибшего товарища. Рабочие не говорили по-английски, лишь один из них более или менее изъяснялся на русском.

— Смерть Мустафы — большая беда для его семьи. Настоящее горе. Семья большая, много людей — жена, двое детей, брат, две сестры, мать, слепой отец. Всех нужно кормить.

— Вы его земляк?

— Нет, он рассказывал.

— Он отсылал им деньги?

— Обязательно. Мы все посылаем деньги домой. У Мустафы есть младший брат. Теперь он должен будет кормить семью.

— Мустафа много зарабатывал?

— Нельзя сказать, чтобы очень. Он был не старательный. Не любил работать.

Когда дело коснулось конкретных цифр, то с большим трудом удалось выяснить, что рабочие в среднем посылают на родину долларов семьсот в месяц. Однако у Кемаля, видимо, таких сумм не набиралось.

Андрей вернулся в контору. За время его отсутствия Изабелла успела сделать ксерокопии нужных бумаг, в том числе скопировала фотографию погибшего строителя, которую сразу показала Корешкову:

— Вы видели этого человека в аэропорту?

Тот покачал головой:

— Нет, не припомню.

На достаточно нечеткой копии маленького снимка можно было различить лицо молодого паренька с тщательно зачесанными назад волосами и черными усами.

— Там, наверное, было много людей, похожих на него. У Кемаля — типичная турецкая внешность, — сказала Хартвуд.

— Как раз нет, — возразил Андрей. — Мне бросилось в глаза, что там находилась большая группа англичан. Много наших туристов. А никого, похожего на Кемаля, я не заметил. Наверное, он прибыл в аэропорт после моего отъезда.

Администратор, извинившись, вышел.

— Что вам удалось узнать у рабочих?

— Сказали, что у Кемаля была большая семья, к тому же слепой отец. Только зарабатывал парень здесь не очень много, потому что был ленив. Похоже, его принесли в жертву, — предположил он.

Хартвуд хмыкнула:

— Даже так? Оригинальная версия. И с чем, по-вашему, связана такая жертва?

— Я не имел в виду сатанинские мистерии или языческие ритуалы. Мне кажется, здесь все проще и страшнее. Семья решила обогатиться, пожертвовав жизнью самого бесполезного ее члена.

— Неужели вы совсем отбрасываете версию обычного теракта? Или хотя бы, что тот же Кемаль был членом террористической группировки?

— Конечно, нет. Только все же мы не случайно в первую очередь обратили внимание на Кемаля. Страховой бизнес знает случаи, когда кто-то жертвует собой ради процветания или хотя бы выживания семьи, детей. Всяко бывало.

— Вы готовы их оправдать? — прищурившись, спросила Изабелла.

— В принципе, я могу их понять. Однако не тогда, когда гибнут сто с лишним ни в чем не повинных людей.

В это время у Хартвуд зазвонил телефон. По мере разговора выражение ее лица становилось все более озабоченным. Выключив телефон, она сказала:

— Мне сообщили, что семья Кемаля уже заявила о своих правах на страховку.

Андрей лишь пожал плечами:

— Ну, и что тут особенного? Раз есть страховка, значит, найдется и тот, кто захочет ее получить. Этого следовало ожидать.

— М-да. Только все же необходимо учесть, что Мустафа вылетал из Москвы. Неужели у его бедных, убитых горем родственников столь длинные руки, что они способны быстро связаться с лондонской авиакомпанией?

— Мы же совсем не знаем этих людей.