— Да успокойся ты уже! — строго прикрикнула миловидная блондиночка, лишенная аксессуаров, так мешающих Белле. — Будешь дергаться — с тебя не только не снимут это, так еще и успокоительные вколят.

— Зачем? Я абсолютно спокойна, — сквозь зубы процедила женщина, сокрушаясь, что в больнице стоит огромной мощности силовой щит, благодаря которому было невозможно колдовать.

— Овощи создают меньше шума, — резко бросила собеседница и накрыла голову подушкой, пытаясь отстраниться от посторонних нервирующих звуков. Через несколько минут поняв, что это никак не спасет ее чуткий слух, поднялась с кровати и, сев на краешек, обратилась к своей соседке, — тебя как звать-то хоть?

— Не твоё дело! — огрызнулась Лестрейндж, но освободиться уже не пыталась.

— Ну, не моё, так не моё, — пожала плечами соседка. — Меня, вот, Долорес зовут.

— Амбридж? — сплюнула Беллатрикс, даже не взглянув на женщину.

— Какие у всех странные ассоциации с моим именем, — хихикнула она. — Нет, я никакого отношения к этой противной особе не имею. Я просто Долорес.

— Беллатрикс, — с неохотой ответила Белла, размышляя, что ничего ужаснее с ней уже просто не в состоянии произойти. Так что вполне можно и поговорить. А то и с ума так сойти можно, замкнувшись в себе окончательно.

— Ты как сюда попала? — миролюбиво поинтересовалась Долорес. — Или это тоже не моё дело?

— А ты как считаешь?

— Ну, твоё право. Хочешь узнать, как я здесь оказалась? Я совершенно не понимаю, зачем меня здесь держат, ведь я совершенно здорова. Это вообще странное место. Здесь все здоровые, но эти люди в белых халатах говорят, что мы больны. — Беллатрикс совершенно не хотела знать, как сюда попала эта болтливая Долорес и почему она считает себя здоровой. После случившегося Белла сомневалась, что в этом мире остался хоть один здоровый человек, включая её саму. — Я всего лишь несла свет в этот мир! Я старалась указать людям на свет, бьющий прямо из земли, чтобы они причастились. Ведь пройдя через этот столб чистого небесного света, человек отмывается от грязи суетного мира и становится чистым и светлым. Я указывала людям на свет, а они не слушали. Они говорили, что я сумасшедшая. Но как я могу быть сумасшедшей, если я действительно видела эти столбы света? Таких точек в Лондоне много! Они повсюду! Нужно только присмотреться и принять их истинную сущность…

На последней фразе Белла перестала улавливать смысл слов своей соседки, абсолютно соглашаясь с теми, кто называл ее психически больной. Как её могли поместить в одну палату с этой особой, было еще непонятней, чем рассказанная в письме история давно погибшей матери, которое она нашла, перебирая вещи в родовом поместье Блэков. В доме, где она не была давно. Очень давно. А письмо всё лежало в её прикроватной тумбочке и ждало часа, когда адресат, наконец, вскроет тяжелую родовую печать и прочитает поблекший от времени текст. Никогда до этого Беллатрикс не думала, что будет грустить и лить слезы не только по своему любимому Лорду, которого теперь ненавидит всеми фибрами своей ненормальной души, но и по своему давно прошедшему детству.

— И вот так я оказалась здесь. А ты? Мы все здесь делимся на общих занятиях. Но они только завтра будут, и мне действительно не терпится узнать твою историю, — Долорес возбужденно говорила, начав при этом махать руками.

— Ничего особого. Просто взорвала маггловский квартал от нахлынувшей злости, — будничным, ничего не выражающим голосом поведала Белла, надеясь на то, что после такого откровения Долорес наконец-то отвяжется от нее.

— Ах! — девушка испуганно отшатнулась и закрыла рот рукой.