Дни проходили за днями, а бедный мужчина боялся приходить домой, потому что не знал, кто на этот раз его там ждет: дочка или сын. Сын или дочка. Светленький ребенок или темненький. С голубыми глазами или с карими. Спустя месяц мужчину начал пробивать нервный тик, он понял, что в одиночку справиться с этим не в состоянии, и связался с Альбусом, чтобы решить, как поступить с ребенком или хотя бы понять, что с ним происходит.

Дамблдор совершенно не знал, что это за феномен, и предложил зарыться в книги в его большой старинной библиотеке. Спустя очередной месяц мужчины, наконец, поняли, что происходит с маленьким Биллом.

Оказывается, что есть такое магическое генетическое отклонение, которое встречается достаточно часто. Таких генетических мутантов называют метаморфомаги, которые способны менять свою внешность, не применяя никаких физических и магических усилий. Но встречается среди этой измененной генетической популяции и еще один вид метаморфомагов, которые стоят на несколько ступеней эволюции выше, чем их предшественники. Они способны не только менять внешность, но и пол, возраст и вообще создать абсолютно новый образ человека. Эта особенность эволюции была написана в трактате самого Салазара Слизерина. Но так как таких метаморфов можно было сосчитать по пальцам одной руки, единого названия для них не было, и Салазар в своей монографии «Жизнь и особенности быта неизученных существ» назвал этот вид метаморфов «метаморфохрень».

Сделав это открытие, Том понял, что в одиночку справиться с метаморфохренью он не в состоянии, а Альбус не прилагает никаких усилий для воспитания их совместного ребенка. Поэтому он решил отдать его обратно в семью Блэков, которую убедил в этом увесистым мешочком с галеонами и ежемесячным пособием для воспитания Билла.

Для маленького ребенка это стало настолько огромным потрясением, что он остался в одном и том же образе и больше не мог менять свою внешность. Как говорили многие врачи, разводя руки в стороны, что, возможно, это психологическая травма, и ребенок просто боится вновь оказаться никому не нужным. Теперь этого ребенка звали Белла Блэк.

Следует отметить, что, несмотря на то, что это довольно редкая мутация, на сегодняшний день начитывается около десятка таких существ. Один из которых — всеми любимый и хорошо знакомый Блейз Забини. Ну, или знакомая: всё завит от настроения Забини в конкретный момент. (Так вот оно что! Росмэн умолчало, и мы бы так этого не узнали! Прорыв! — бета.)

Воспоминания о письме матери, в котором была описаны все скитания маленького ребенка, вновь прервала соседка по палате.

— А я тебя вспомнила, — тихо прошептала она.

— Да неужели? — огрызнулась Белла, у которой затекли руки в смирительной рубашке.

— Только как?

— Что «как»? Как взорвать квартал? О, это просто. Нужно просто захотеть.

— Я не про это. Я говорю о том, почему ты не в тюрьме?

— Выпустили за хорошее поведение, — буркнула она.

— А если серьезно? — обижено проговорила осмелевшая девушка.

— А я серьезно. Сижу, никого не трогаю, вот и растрогались там наверху, что я за тринадцать лет никого не прибила.

— И выпустили? — удивилась Долорес.

— Видимо, скучно им стало, — продолжала издеваться над доверчивой соседкой Белла. — Тихо жить скучно. Нужны реки крови и мозги тонким слоем по стене.

— Ты же не такая жестокая, — уверено проговорила соседка. — Я вижу, что в тебе есть свет.

— О нет. Давай я соглашусь, что моя слава слегка приукрашена, а ты не будешь больше раскрывать рта про свой свет, хорошо?

Не дождавшись никакого ответа, Белла начала вспоминать свое освобождение из Азкабана.