— Жаль. Ну, пойдем уже. Сочтем вас узами брака, не бесплатно, разумеется, — схватив за руки, Сириус потащил ошеломленную пару вслед за собой, незаметно стянув при этом серьги у Хельги и дорогие золотые часы у Малфоя (единственное, что осталось дорого у несчастного Люциуса).

— Постойте, но мы не хотим сочетаться узами брака! — вдруг резко остановилась Хельга и топнула при этом ногой.

— О, вы такая скромная, но ничего, господь Бог неспроста послал меня сюда в мрачную сырую канализацию. Вы же сами явно оказались здесь, не просто прогуливаясь по школе. Я тоже человек и прекрасно понимаю, что вы, скорее всего, решили уединиться и сбежать из суетного и шумного мира в чертоги Школы. Но я являюсь Глазом Божьим, и, значит, он через меня все видит. Вы что, хотите жить во грехе?

— Да нам как-то все равно, — растягивая слова, решил принять участие в диалоге Люциус Малфой, за что был остановлен пинком своей спутницы, которая застала в свое время зарождение христианства в Европе и решила не перечить «Глазу Божьему». Потому что Хельга прекрасно помнила крестовые походы, и что делали праведные христиане с инаковерующими. Проведя тысячу лет в канализации, она не могла знать о том, что мир кардинально изменился.

Но святой Сириус, не обращая внимания на блеяние Малфоя, продолжил свой путь наверх, волоча уже не так рьяно сопротивляющуюся пару за собой.

— К сожалению, по странной, но до сих пор сохранявшейся старинной традиции, женщины и мужчины не важно, маги они или магглы, должны венчаться в древней маггловской церкви под пристальными взглядами изображенных на стенах святых великомучеников. Но к несчастью, древних церквей поблизости почему-то нет, что является ярым нарушением права верующих на уединение в праведной молитве со стороны директора этой школы. Но я знаю хорошее место, где мы будем практически наедине с Ним.

Под постоянное бормотание святого отца, путники, наконец, вышли в Визжавшую Хижину, один из потайных ходов которой вел в Хогвартскую канализацию.

Не дав паре опомниться, Блэк вытащил их через другой потайной ход прямо под Гремучую Иву, пинком ноги инактивировав это оружие локального поражения. Гиппогриф все это время семенил следом за троицей людей, абсолютно не понимая, что происходит, но, совершенно не желая оставаться в сыром помещении с низкими потолками в одиночестве.

— На колени, дети мои, — патетично взвыл святой отец и, оглянувшись, задумался. — Чего-то нам не хватает. Ах да, нужны кольца, крест и молитвенник. Кольца где-то были. — С этими словами он начал ощупывать карманы мантии и, естественно, не обнаружил там ничего похожего на перечисленные им же самим предметы. Тогда он, задрав мантию, начал шарить по карманам штанов, извлекая наружу: крест на цепочке, небольшую книгу, которая была исписана какими-то непонятными Сириусу пиктограммами, два кольца и еще одну непонятную штуковину неправильной формы. Штуковину Блэк засунул обратно в карман, подумав, что все-таки он очень кстати в свое время честно стащил у Фаджа из кабинета все эти предметы.

— А это кто? — Хельга ткнула пальцем в гиппорифа, присутствие которого на поляне она только сейчас заметила.

— Это мой верный товарищ, защитник и заступник. Это святой гиппогриф, который уже в течение десятка лет хранит в своем чреве мощи святого Гостомысла. Еще вопросы? Нет. Так, вставайте-вставайте на колени.

Хельга и Люциус беспрекословно подчинились, а Сириус тем временем нацепил на себя крест, сунул им в руки кольца, открыл книгу и сделал вид, что собирается начать читать. В это время внимание всех четверых привлекла яркая серебристая вспышка в небе, имеющая очертание единорога.

— Видите, дети мои, это знак, что дело наше правое. Как вас зовут?

— Люциус Малфой, — буркнул мужчина.