Руслан покачал головой:

— Я не хочу, чтоб у родителей были проблемы...

— Не будете писать заявление?

— Нет.

Стажёр кивнул и попрощался. Едва ли он намного старше Руслана, а уже фактически работает в спецотделе. А кое-кто курсовую написать не может вовремя...

Руслану позвонила мама, спросила, как экзамен, и попросила купить молока и печенья к чаю.

О, как раз рядом ТЦ.

В торговом центре было людно. Несмотря на будний день, тут и там толпились стайки подростков, мамы с детишками, влюблённые парочки. Взгляд Руслана выхватил в толпе красивую пару со спины: высокий хорошо сложённый мужчина и элегантно одетая брюнетка с необычной причёской — кажется, это называется асимметричное каре. В движениях девушки было что-то смутно знакомое, и Руслан невольно засмотрелся, пытаясь понять, где он её видел.

Девушка оглянулась и, поймав его взгляд, улыбнулась. Регина!

Руслан торопливо протиснулся сквозь толпу детишек у витрины зоомагазина.

— Привет!

Стоящий рядом Сергей протянул руку и поздоровался с улыбкой, приторной, как чай с семью ложками сахара.

Регина выглядела такой непривычно взрослой и киношно красивой. Стильный брючный костюм медно-коричневого оттенка вместо чёрного платья. Непривычный макияж, из-за которого девушка казалась похожей на кинозвезду прошлого века, элегантную и утончённую. Даже пахло от неё по-другому.

Но это была Регина. Её улыбка, её глаза, пусть и накрашенные иначе.

Руслан захотел поболтать с ней. Просто так, ни о чём, радуясь тому, что встретил. Но Сергей демонстративно посмотрел на дорогие часы на левом запястье и сказал:

— Душа моя, мы опоздаем на сеанс. Ты же сама хотела в этот кинотеатр.

— Да, конечно, — спохватилась девушка. — Извини, Руслан. Я тебе позвоню!

Эти двое прекрасно выглядели вместе. Руслан смотрел им вслед и ощущал тоску. Нет, Регина не позвонит. У неё теперь другая жизнь — красивая, яркая, со всякими выставками и арт-галереями. Ей там хорошо.

Регина оглянулась и посмотрела на Руслана с непонятным выражением лица. В следующее мгновенье они с Сергеем скрылись за углом.

Почему-то стало горько и тоскливо. Руслан, забыв про молоко и печенье, поплёлся на улицу. Мимо гомонящих людей, мимо загадочно мерцающих существ, мимо витрин и скамеечек, кофеен и магазинов.

На улице тоже было людно и шумно. Все радовались случившемуся наконец солнечному дню, ели мороженое, гуляли, пили квас, смеялись.

Руслан не хотел никого видеть. Прочь. Прочь.

Музыку погромче — и идти в никуда. Раствориться бы в музыке и ни о чём не помнить, ни о чём не сожалеть, ни на что не надеяться...

Руслан пришёл в себя на старом мосту. Он плохо помнил, как сюда добрался, просто шёл, шёл и шёл.

Закатное солнце золотило выщербленный камень старого моста, перила с растрескавшимися каменными листьями. И фигуру человека, стоящего на этих перилах. Человек держался за фонарный столб и смотрел в воду.

Руслан торопливо подошёл и осторожно, лишь бы не напугать, спросил:

— Эй, в чём дело?

Человек пробормотал что-то, а потом громко всхлипнул. Снова забормотал. До Руслана донеслось обрывочное:

— Ушла... как же... Ленка... зайка... как же...

Руслан присмотрелся: “бормотуну” лет семнадцать. Выглядит нездоровым: бледный, тощий, неопрятный. Смотрит в воду не отрываясь.

Руслан тоже глянул вниз и заметил на воде большое зелёное пятно.

— Она ушла, понимаешь? — вдруг внятно сказал “бормотун”. — Я её люблю, а она ушла! Сказала, что нашла другого, что меня не любит, а мне без неё как? Мне без неё зачем?

Глухая тоска чёрной волной захлестнула Руслана.