— Фрэнки, не так ли? — спросил он приветливо.

Моим первым инстинктом было развернуться и бежать, но я этого не сделала. Тот факт, что он до сих пор еще не схватил меня, означал, что сначала он хотел со мной поиграть. О, боже, еще один садист-убийца, как будто я встречала их не достаточно в последнее время. Я взглянула на свою правую руку, а затем обратно на него.

— Да, я Фрэнки, — выдохнула я. — Приятно было пообщаться. — И затем я перемахнула через перила.

Моя игра окупилась, поскольку он явно этого не ожидал. Я приземлилась на одного из людей, который все еще был в клубе, я откатилась, пока не перестала чувствовать тепла его плоти. Это уменьшило влияние, но человек продолжал кричать, а затем захромал к выходу, кашляя из-за увеличивающегося дыма.

Я не успела сделать и шага в том же направлении, как позади меня прозвучал удар, и затем грубые руки схватили меня.

— О, ты избавилась от достаточно сильного заряда, не так ли? — прокомментировал Седовласый.

Из-за его захвата я не могла поднять свою правую руку, чтобы ударить его должным образом и убраться отсюда. Пламя ползло по стенам клуба, словно это было его повесткой дня. Несколько шумных ударов были явным показателем, что Максим все еще боролся, затем крики стали стихать. Почти все, казалось, выбрались из клуба. Музыка продолжала играть, что затрудняло мой слух при попытке услышать, о чем говорили Максим и другие вампиры, но я несколько раз уловила "Фрэнки" и, замерев, осознала, что причиной этого нападения была я.

Седовласый взглянул на меня и вздохнул.

— Похоже, им нужна помощь, чтобы убить его, — сказал он с притворным раздражением. — Оставайся здесь.

Его нога с силой ударила по моей. Второй удар и я упала на землю, из моих глаз потекли слезы. Мои ноги согнулись под необычным углом, настолько сильно избитые, что из-под моей кожи даже торчали кости. Седовласый улыбнулся и пошел к Максиму, который стоял к нему спиной, и боролся с тремя другими вампирами. Почти не торопясь, Седовласый вытащил свой нож. Хантера убили при попытке защитить меня. Сейчас тоже грозило и Максиму. Я поплелась к нему, крича от раскаленной боли в моих сломанных ногах, тащившихся по полу, но я не останавливалась.

Седовласый, вероятно, услышал мой крик, но даже не обернулся. Он не боялся, что я остановлю его, и это заставило расти во мне ярость. Страх за Максима, ненависть к Седовласому, и еще большее страдание заставило сделать мою правую руку нечто, что она никогда еще прежде не делала: она начала формировать видимый поток из тока, словно та была маленькой молнией. Я посмотрела на нее, затем на Седовласого, который уже почти достиг Максима, и поползла быстрее. Больше ослепительной боли пронзило меня, но молния увеличивалась, становясь все длиннее и длиннее, и толще.

Дружок Седовласого увидел его за Максимом и удвоил свою атаку. Максим отступил, не зная, что он подставил себя ближе к Седовласому. Я поползала быстрее, в бреду от боли, но затем, сквозь слезы и дым, я увидела, как Седовласый поднял нож. Теперь мой крик стал криком чистого отчаяния. Я не собиралась этого делать. Впереди было еще десяток метров.

Но белесый взрыв вырвался из моей руки быстрее молнии, и она ударила его словно кнут. Она треснула по спине Седовласого, разрывая его рубашку и покрывая все его тело на долю секунды. Он упал на колени, его нож улетел в сторону, пока электрический ток разрывал его плоть. Максим не растерялся надолго, но один из его врагов засмотрелся, и Максим с диким ревом расщепил ножом шею вампира.