— Но мир меняется, драманы становятся похожими на драконов. Вам всем нужно принять это, или будут последствия.

Его улыбка была жесткой.

— Похоже, драманы со способностями драконов появляются только в приморских кланах. Будет легко решить это, если совет захочет.

Вспыхнула ярость, когда он спокойно рассуждал об уничтожении сотен драманов, ведь он и имел это ввиду, под словом «решить», но все же я смогла ее сдержать.

— И тебе не кажется это неправильным?

— Ничего личного, Мерси…

— Как это может не касаться меня? – Я вскочила на ноги, не в состоянии сидеть дальше. – Черт, я - драман. Ты хочешь сказать, что если совет прикажет, ты отнимешь мой огонь и сделаешь меня никем? И это ты сделаешь без сожаления, зная, что этим ты защитишь так называемую великую расу?

Он нахмурился.

— Я никогда…

— Почему нет? – огрызнулась я. – Я лишь еще один бесполезный драман, так ведь? Достаточно хороша, чтобы взять меня в постель или оставить выполнять мелкие неприятные поручения, но черта с два к нам когда-либо будут относиться как к равным. Пора отбросить иллюзии.

Он потянулся ко мне, но я отшатнулась, уронив стул назад. Он вздохнул, но его лицо почти ничего не выражало, когда он сказал:

— Я никогда так не поступлю с тобой, Мерси. И никому не позволю. Но факт остается фактом. Драманы с навыками драконов, могут быть опасны для нас всех.

— Не более опасны, чем выращивание молодых драконов. Ты уже говорил, что драманы - часть культуры драконов. Все что мы просим – занять в ней достойное место.

— Что вероятнее случится не в твоей жизни и не в моей. Старых драконов тяжело изменить.

— Но это не значит, что ты не можешь попытаться.

Он ничего не ответил на это, просто уткнулся в нетбук. Я хотела кричать от разочарования, но в чем смысл? Смерть и я, возможно, были идеально совместимы в спальне, но правда в том, что он был частью системы, с которой я боролась всю свою жизнь и от которой сбежала. А он никогда не поймет, о чем я пытаюсь сказать. Я вообще не понимаю, зачем продолжаю пытаться.

«Потому что он нравиться тебе», — сказал внутренний голос. «Потому что ты все еще веришь, что люди меняются».

«Потому что я дура», — добавила я неслышно.

Я взяла кружку и пошла к окну. Солнечные лучи восходящего солнца приласкали мою кожу. Я глубоко задышала, впитывая энергию и подпитывая свой внутренний огонь. Хотя рассвет был ясным, но собирались розоватые облака. Я надеялась, что это не был знак.

Я перевела взгляд на дорогу. Она шла вдоль линии берега, ее черная блестящая поверхность немного напоминала мне окраску Дэймона. Медленно ехала белая машина, ее пассажиры определенно наслаждались видами.

Но машина казалась ужасно знакомой.

— Дэймон…

Он уже стоял за мной и смотрел в окно, прежде чем я успела закончить. Может, он почувствовал мое неожиданное напряжение, хотя оно и могло указывать на связь между нами, которую он никогда не признает.

Он сказал мягко.

— Это та же машина, которая пыталась сбить тебе в Сан Франциско.

— Но вокруг тысячи, миллионы белых машин. – Я цеплялась за соломинку, и знала это, но не хотела верить, что они нашли нас так быстро. – Как мы можем быть уверены, что это она?

— Потому что я помню ее номер.