Объявление было напечатано в утренней газете, которую Девина купила в аптеке. Удивительная страна, где газеты и другие не имеющие отношения к медицине товары продаются в аптеках!

К счастью, ее матушке не довелось узнать, что теперь Девине приходится одной ходить по улицам незнакомого города, низко опустив голову, чтобы не встречаться взглядами с идущими навстречу мужчинами. Она все еще носила траурное платье, в котором приехала из Англии, и полагала, что ее скорбный вид вряд ли привлечет тех, кто ищет веселья и приключений.

Прочитав объявление, Девина поспешила в свою комнату и, торопясь, надела на головку скромную соломенную шляпку, в которой, как ей казалось, она выглядела не на девятнадцать лет, а старше. Она была уверена, что в объявлении речь шла о женщине средних лет, но все равно твердила про себя, как заклинание: «Без риска нет удачи».

Ей было необходимо получить эту должность компаньонки, ведь это был шанс вернуться домой, в Англию, и снова почувствовать себя уверенной и защищенной.

Сердце девушки сжималось, но она постаралась взять себя в руки и решительно поднялась по широкой лестнице. За парадной дверью, которая была открыта, Девина увидела огромный холл с множеством лакеев в напудренных париках и в расшитых золотом ливреях.

Надменный дворецкий, оценивающе и критически оглядев девушку с головы до ног, произнес:

- Я полагаю, вы пришли по объявлению?

- Да, - ответила Девина. - Будьте так добры, скажите, кто поместил объявление в газете?

Казалось, важный дворецкий не снизойдет до ответа, такое у него было презрительное и удивленное выражение лица. Наконец он промолвил:

- Мистер Орме Вандерхольц.

- Благодарю вас, - ответила Девина.

Дворецкий прищелкнул пальцами, и девушка догадалась, что ей следует идти за лакеем через огромный холл со сверкающими сводами из цветного стекла. Девина поднялась по помпезной лестнице, украшенной двумя мраморными статуями крылатых богинь, выполненными в человеческий рост.

Не дав ей остановиться взглядом на других деталях интерьера, лакей открыл перед Девиной дверь и жестом руки в белой перчатке пригласил войти.

Огромная комната, где оказалась Девина, была приемной. Там, в низких креслах, обитых гобеленовой тканью, уже ожидали своей очереди женщины, надеющиеся получить должность компаньонки. Все они были старше Девины. Женщины повернули к ней головы, в их взглядах была враждебность, и она подумала, что, вероятно, все они в молодости служили гувернантками, так как походили чем-то на тех девушек, которые воспитывали и обучали ее в детстве.

Первым побуждением Девины было заговорить с ними, но недоброжелательные взгляды женщин остановили девушку, она молча села в свободное кресло и обвела глазами комнату.

Интерьер приемной напоминал нечто среднее между гостиничным вестибюлем и антикварным магазином: диваны, обитые генуэзским бархатом, восточные ковры, множество статуэток и вещиц из резного дерева и бронзы, несколько пальм в старинных китайских вазах, показавшихся Девине особенно дорогими и ценными.

«Много денег, но маловато вкуса», - подумала она.

Как бы смеялся ее отец, увидев, к каким нелепым результатам приводит неуемное стремление сорить деньгами! Девина никогда прежде не слышала о мистере Бандерхольце, но роскошная обстановка особняка красноречиво свидетельствовала о том, что он был, несомненно, одним из известных американских миллионеров. Она знала, что в Америке много миллионеров: Асторы, Бандербильды, Гулдсы. Сэмюель Киворд часто упоминал их фамилии - с восхищением и благоговением, словно они были богами, обитающими на Олимпе и не имеющими ничего общего с остальными людьми. Девина достаточно долго прожила в этой стране, чтобы понять - американцы буквально поклоняются золотому тельцу! Каждый американец живет мечтами и надеждами быстро разбогатеть, а тот, кому это удается, вызывает одновременно и восторг, и зависть.