Астерий хмуро слушал.

– Ну и сломался чувак. Лошаком оказался последним. Раззявился на ее прелести. – Прикрываясь ладошкой от солнца, Лена заглянула Астерию в глаза. – Бамбук! Викулька тут же залетела от него. Скэндл вышел, естественно! Ее мать несколько раз в школу приходила, плакалась в кабинете у директрисы: «Моя дочка – такая девочка. Ну такая девочка! А этот мерзавец соблазнил ее...» И прочий мороз несла.

Они сели в машину. Лена чувствовала, что Астерию тягостно ее слушать, и это доставляло ей едкое, злобное наслаждение, хотя в школе они с Викулькой считались лучшими подругами.

– И тут началось самое интересное, – продолжила Лена. – Вдруг пришнуровал в Москву ее челябинский дружок. Оказалось, когда она ездила на каникулы в свой город, то завела там с ним крутые шашни. Замуж за него собиралась. Считалась уже его невестой. А он, почувствовав недоброе, прикостылял в Москву. У него в Челябинске своя бензоколонка, автомагазин при ней, кафешка и еще что-то там. Вот так. Заваливает к ней. А она беременная. И начала Викулька со страха перед ним пургу гонять, что залетела от него. Короче, этот челябинский мэн начистил ей хрюкальник как следует и отвалил. Об этом знала вся школа. Так-то вот. И пришлось Викульке, честной девочке, делать очередной аборт.

Про «очередной» Ленка явно загнула, и Астерий это понял, но все равно она добилась своего. Астерий решил никогда не звонить Вике. Действительно, какая-то грязная бабешка.

Уже на следующий день ему было неловко и стыдно вспоминать игрушечную презентацию. Ото всего – игрушек, аперитива, фужеров с ягодками, кусочков мяса на шпажках – на душе остался тягостный осадок. И от Вики тоже. Однако его тянуло к ней, тянуло испытать еще раз тот сладостный дурман, пережить нехорошее, но острое и совершенно самостоятельное удовольствие от Викиного присутствия.

Время шло. Астерий ей не звонил. Вика начала исчезать из его воспоминаний. Ее образ тускнел, точно покрывался пылью.

И вот спустя неделю занятия в университете закончились неожиданно рано. Астерий с двумя приятелями возвращался с лекций на Ленкином «фольксвагене». Настроение у всех было легкое, радостное – весь день свободный.

Проезжали площадь Маяковского и тут решили посидеть в пивном ресторане. Попить холодного пива Pilsner под горячие вацлавские колбаски все оказались не прочь.

Приятели зарулили в полупустой ресторан. И под ненавязчивую музыку потекла обычная студенческая болтовня про несданные зачеты, зависшие курсовые и вредных преподов. Но после второй кружки беседа неизбежно съехала на захватывающие истории из студенческой, а значит, самой интересной жизни.

Астерий невнимательно слушал, вместе со всеми взрывался дружным хохотом, сам ничего не говорил, но, закусив губу, томительно что-то соображал.

Из ресторана приятели разъехались кто куда. Оставшись один, Астерий сел в машину и достал телефон. Услышанные истории и выпитое пиво живо напомнили ему Вику. Астерий точно увидел ее глазами своих товарищей. И ему захотелось с ней встретиться.

Набирая Викин номер, Астерий волновался. Он не знал, зачем он ей звонит и главное – что ей сейчас скажет. Наверное, Вика удивится. Повиснет неуклюжая пауза. Или она вообще его не узнает. Придется нескладно напоминать неловкие и гнусные эпизоды фуршета.

Но Вика не удивилась. Она заговорила просто, немного устало и буднично, но как и в тот раз – словно с давнишним приятелем, с которым у нее уже что-то было.

– Ну, ты как сегодня? – вздохнул Астерий. Он невольно принял ее тон немного усталого от жизни старого интимного друга.

– Сегодня?.. – чуть удивившись, грустно задумалась Вика. – Даже не знаю...

– А что? Работы много? – простодушно поинтересовался он.