С этими словами Дебора быстрыми шагами пошла из залы, но в дверях столкнулась с братом.

– Дебора! – запыхавшись, воскликнул тот. – По-моему, я его только что видел на Пикадилли! Значит, ты его все-таки выпустила?

– Видел так видел, – сердито отозвалась Дебора. – Но я его не выпускала и ни за что по своей воле не выпустила бы! А ты, между прочим, произвел на него самое невыгодное впечатление!

– А что тебе, дорогой Кит, обо всем этом известно? – осведомился Кеннет, когда Дебора захлопнула за собой дверь.

– Я все знаю! И прошу тебя, Люций, не поощряй больше Дебориных диких затей! Благодаря вам рухнули все мои надежды!

– А ты-то тут при чем, мой мальчик?

– Ни при чем, – с горечью сказал Кит. – Если не считать того, что я люблю сестру Равенскара.

Кеннет вытаращил глаза:

– Вот как? Ну и что?

– Тебе непонятно? Как я могу надеяться получить согласие Равенскара на наш брак, если Дебора не придумала ничего лучше, чем запереть его в подвале?

Тут леди Беллингем встала на защиту племянницы:

– Она это сделала для нашего общего блага, Кит. Откуда ей было знать, что ты хочешь жениться на мисс Равенскар.

Кеннет искоса посмотрел на Кита:

– Жениться?

– А почему бы и нет? – спросил Кит. – Что в этом такого особенного?

Кеннет усмехнулся:

– Ничего, думаешь, особенного?

– И ты, между прочим, виноват в моей беде не меньше Деборы! Даже больше!

– Может быть, и так, – согласился Кеннет, который все еще улыбался какой-то тайной мысли.

Леди Беллингем подняла голову с диванной подушки.

– Все получилось страшно неудачно, – сказала она. – Раз уж Равенскар оказался у нас в подвале – хотя я против таких методов и никогда бы на это не согласилась, если бы меня спросили, – но раз уж он был там, то как-то обидно, что мы не смогли получить от него эти расписки. А теперь он будет требовать от меня уплаты или начнет грозить еще какими-нибудь карами. Тогда Дебора попытается как-нибудь еще проучить его, и все окончится катастрофой. Право, мне, наверно, было бы лучше в долговой тюрьме!

И с этими горькими словами леди Беллингем ушла к себе в спальню, где она провела неспокойную ночь: ей снились счета за зеленый горошек и новое ландо, крысы, огарки свеч и подвал, набитый связанными людьми.

Лорд Мейблторп собирался наутро повезти Дебору и Фебу в свое загородное поместье. Но в десять часов посыльный принес Фебе поспешно нацарапанную записку, в которой он сообщал, что его планы внезапно изменились и он будет участвовать с Равенскаром в гонке, а вечером заедет на Сент-Джеймс-сквер сообщить, кто победил. Прочитав записку, мисс Лакстон слабо вскрикнула и протянула ее Деборе со словами:

– Какой ужас! Вдруг он убьется!

– С чего это ему вдруг убиться? – возразила Дебора, пробегая глазами записку. – Как мне надоели разговоры про эту гонку! Вот уже неделя, как Адриан ни о чем другом не может говорить. Слава богу, что завтра все решится и больше мы о ней не услышим! Подумаешь, какое важное дело!

– Для джентльменов это важное дело, – со вздохом сказала мисс Лакстон. – Как мне хочется, чтобы мистер Равенскар победил сэра Джеймса! Адриан говорит, что он мастерски правит лошадьми, но если у сэра Джеймса такая хорошая упряжка, как о ней говорят…

Дебора заткнула уши.