Мгновение он не мог пошевелиться из опасения, что сразу же кончит. Далила, казалось, поняла его и остановилась.

Самсон повернул голову к своей тумбочке. Церемониальный кинжал сверкнул в тусклом свете свечи, когда он взял его в руку. Глаза Далилы следили за его движениями.

Он поднёс лезвие к плечу к месту соединения шеи и плеча. Надавив на кинжал, он разрезал кожу. Почувствовав струйку крови, Самсон отложил нож.

– Пей из меня.

Далила, увидев струящуюся из разреза кровь, опустилась к его телу.

– Я люблю тебя, Далила.

Не раздумывая, она накрыла ртом рану и начала сосать. Теплая жидкость, вкус которой был на удивление сладким, побежала по её языку и вниз по горлу. Далила с жадностью прильнула к плечу, желая большего. Она чувствовала руки вокруг талии, прижимавшие ее ближе к нему, его член двигался внутри нее, вбиваясь мощными толчками. Движением, которое Далила почти не заметила, Самсон перевернул её, подминая под себя, и начал погружаться в неё глубже.

– Теперь мы связаны, – она услышала его голос, а затем почувствовала губы на своей шее. Его язык облизал кожу, и Далила ощутила покалывание, затем клыки, разрывая кожу, вонзились ей в шею. Не было никакой боли, только наслаждение, когда Далила чувствовала, как он пьёт из неё, и знала, что её кровь теперь струится в его теле. Глубокий гортанный стон Самсона прошел сквозь её тело.

Слабость растекалась по ее телу, словно она плыла на облаке, и Далила взяла от него ещё. Его кровь текла по горлу, согревая её внутри, пробуждая каждую клеточку и заставляя всё тело покалывать. И, словно электрический заряд, побежала по венам, зарождая ощущения ранее неизвестные, зажигая внутри неё пламя. Её лоно сжалось от потребности, нуждаясь в его теле и душе, принимая их и предлагая свои взамен. Далила почувствовала грубую силу и мощь Самсона, когда его член задвигался ещё глубже, заполняя её, делая цельной. Она потёрлась об него, прося о большем. Тело Самсона ещё больше напряглось от её требовательности, а член увеличился, растягивая и так узкое лоно. Каждым движением, выходя и снова проникая внутрь, он дразнил все нервные окончания в ее теле, и, вспыхнувший огонь внутри нее, разгорался жарче.

Не было никакой необходимости говорить, потому что она чувствовала всё, что он ощущал. Как нуждался в её крови внутри себя, как его член жаждал освобождения, чтобы излиться, и его семя дало плоды. Её собственное желание принять его росло с каждой секундой.

Далила чувствовала, что каждая клеточка её тела горела, приближая к кульминации. Самсон вместе с ней упал в бездну, когда их тела нашли высвобождение друг в друге. Плывущие, несущие друг друга, связанные. Отпустив его плечо, она почувствовала, что он делает тоже самое. Спустя мгновение его язык заглаживал область укуса.

– О, Самсон!

Он поцеловал ее, удерживая, когда она возвращалась из блаженства. – Я здесь, сладенькая, я здесь.

Далила тяжело выдохнула. Она вообще дышала все это время? Не могла вспомнить.

– Ты не говорил мне, что это будет так восхитительно.

Самсон усмехнулся.

– Чем сильнее любовь, тем интенсивнее связь.

Далила коснулась своими губами его.

– Я чувствовал тебя.

– И я тебя чувствовал. У тебя чистое сердце. И для меня честь, что ты отдала его мне. – Он нежно её поцеловал.

– Мне понравиться жить здесь с тобой, – сказала она.

– Мы должны завтра сказать Амору, чтобы подыскал нам дом побольше. Этот слишком мал, – заявил Самсон.

Слишком маленьким? Дом Самсона был громадиной викторианского стиля. Её квартирка в Нью-Йорке могла вместиться в него, по крайней мере, пять раз.