Тед обнял ее и надолго прижал ее к себе.

— Спасибо, Кэсси. — Его голос был хриплым от волнения; они стояли, обнявшись.

Пыль, которую Кэсси так энергично сметала, плясала в лучах солнца, наконец-то проникших в комнату.

— Хорошо, — сказал Тед, целуя ее в лоб. — Это слишком хорошо.

— Что в этом плохого? — мягко спросила Кэсси, ее глаза сияли.

— Нам нужно работать, женщина. Не отвлекай меня. — Он повернулся, взял три фотографии и протянул их ей. — Эти — на каминную полку в гостиной. Но у меня не очень хорошо получается бегать вверх-вниз по лестнице.

— Ничего, давай я.

Кэсси посмотрела на первый снимок. На нем были два малыша примерно шести месяцев от роду, оба сидели и улыбались в камеру. На Теде был синий комбинезон, на Джоне — красный.

— Вы были просто симпатягами, — сказала она. — А! Теперь я вас различаю. Это ты, а это Джон.

Тед посмотрел через ее плечо.

— Даже папа не мог различить нас тогда.

— Ну а я могу, — заспорила она. — Этот малыш — ты. У тебя глаза другие и улыбка более хитрая. И твой взгляд теплее, Тед.

— Будь я проклят, — сказал он, переворачивая фотографию, чтобы посмотреть на пометки, которые мама всегда делала на обороте. — Ты права, Кэсси.

— Это просто, — сказала она уверенно и побежала вниз поставить фотографии на каминную полку.

— Повесь эти две в холле. — Когда она вернулась, Тед протянул ей еще две фотографии в рамках.

— Хотели обмануть свою мать, так? — улыбнулась Кэсси, разглядывая снимки. — Вы с Джоном поменялись рубашками, а?

У Теда был выбор — упасть в обморок или просто упасть. Кэсси поразила его. Никто не знал, что для этой школьной фотографии он и Джон поменялись рубашками, — они никому не сказали об этом. Его и брата разбирал смех каждый раз, когда они смотрели на этот снимок, но никто не понимал, над чем они смеются. А она взглянула всего один раз и сразу поняла.

— Как ты узнала? — спросил Тед.

— Твои глаза, Тед. Я узнаю твои глаза где угодно.

Он перестал разбирать фотографии и присел отдохнуть. Она снова взяла тряпку и принялась за гардероб.

— Вы с Джоном всегда жили в этой комнате?

— Да, с двух лет. — Он глубоко вздохнул. Кэсси ничего не сказала. Она знала, что он должен разобраться с прошлым самостоятельно. Ей нужно только помочь ему, если он попросит об этом.

— Давай продолжим, Кэсси, — тихо сказал он. — Я обещал себе, что сделаю это, и я собираюсь закончить.

Она кивнула; она протерла шкаф так, что дерево заблестело.

— Все, готово, — сказала Кэсси, взмахнув тряпкой. — Теперь я пройдусь пылесосом по комнате и под кроватями. Ты выбери фотографии, а я их развешу.

— Да, мэм. — Тед порылся в коробке и вытащил еще два снимка. Эти поставь на стол, рядом с папиным креслом.

— Хорошо. — Она взяла их и вышла. Через несколько секунд она вернулась с пылесосом, шумным зверем — Тед всегда его недолюбливал. Но Кэсси была настроена абсолютно серьезно. Тед не знал, есть ли в мире кто-нибудь прекраснее Кэсси, охваченной жаждой уборки.

— Лучше выйди в коридор, пока я занимаюсь здесь, — предупредила она.

— Почему?

— Потому что иначе я должна буду просить тебя поднять ноги, а если я буду пылесосить под твоими ногами, ты никогда не женишься, — сказала Кэсси серьезно.