А Блисс все перебирала в памяти, как много им удалось купить сегодня: резную каминную полку ручной работы, французские часы в стиле барокко, черное лакированное кресло времен Наполеона III, скамью эпохи Регентства… Не говоря уж о невообразимо прекрасной, крытой атласом кушетке на изящных ножках из слоновой кости. Такая вещь станет украшением любой гардеробной верхнего этажа в изящно обставленном доме.

Ей удалось приобрести кое-что и для своего магазина – когда Найджел, поняв, что Шейн не намерен уступать ни йоты, почел за лучшее дать отбой.

– Считаю, что такое дело надо отпраздновать! – заявила она.

– Ты будто читаешь мои мысли! – воскликнул он, обхватывая ее талию обеими руками. – Давай закатим грандиозный обед.

Подняв к нему лицо, Блисс подумала, что прошло время притворства. Настала пора признать, что она безумно проголодалась. Но только еда тут ни при чем.

– Я бы предпочла устроить наш маленький, личный праздник, – мягко возразила она.

– Знаешь, Блисс, мне бы хотелось, чтобы твое решение было совершенно искренним и… обдуманным, – в момент посерьезнел Шейн.

– Так и есть.

Проклятие! Что с ним происходит? Потрясающая, соблазнительнейшая из женщин только что предложила ему себя… а он? Он хотел быть с ней до конца честным, искренним…

– Ты же знаешь, я мечтал о тебе еще с той нашей первой встречи…

Она кивнула. Немалого труда стоило ей сказать о своем желании, а теперь он почему-то раздумывает…

– Я тоже. Мне так хотелось, чтобы ты… занялся со мной любовью.

В который раз О'Мэлли пришло в голову, что именно первоначальное впечатление о ней и было верным. Она и впрямь была самой открытой и простодушной из всех встреченных им женщин. Неудивительно, что этот Форчен легко провернул с ней очередной свой трюк.

– Мы занялись, – поправил Шейн. – Любовью должны заниматься оба партнера, вместе. Это большая разница, – пояснил он, увидев ее недоуменный взгляд.

Ответная улыбка волшебным светом вспыхнула в ее глазах, и лицо словно изнутри засветилось от счастья.

– Да, конечно!

Увезти ее в ближайший мотель? Но опять мешало непривычное, но навязчивое стремление быть правдивым, насколько позволяли нынешние обстоятельства.

– Понимаешь, вся трудность в том, что ты из тех женщин, которые дарят себя раз и навсегда. Но не в моей власти предложить тебе такой расклад.

На сердце невольно легла свинцовая тяжесть. Блисс все же нашла силы сравнить этого человека со своим бывшим мужем, и сравнение вышло не в пользу Алана. Алан лгал ей с самого начала. Шейн старался ни на йоту не отклоняться от правды, даже от самой невыгодной для него. До чего же напоминает этот человек ее верного друга Майкла О'Мэлли!

– Я понимаю, – храбро произнесла она, и только ее детски радостная улыбка чуть потускнела. – Я не прошу тебя остаться со мной навсегда. – Бог свидетель, она желала этого всей душой! – Но сегодняшний необыкновенный день – наш, и только наш, и мы возьмем от него, сколько сумеем.

Раздираемый противоречивыми чувствами Шейн взвешивал все «за» и «против». Как хотел он эту женщину! Как боялся обмануть ее, обидеть…

– Давай я сперва улажу все формальности и велю доставить наши покупки по назначению, – нашелся он, выгадывая короткую передышку.