– Умница. Сообразительная девочка. – Каннингем саркастически покивал головой. – Этим остроумным поступком вы доставили нам кучу неприятностей.

– Значит, именно их Шейну поручалось разыскать, – продолжала восстанавливать картину Блисс. – И затем арестовать меня, чтобы замести следы истинных преступников.

– Таков был первоначальный и весьма неглупый план. Но сами знаете: когда боги смеются… – Его холодная, мрачная и жестокая ухмылка больше всего напоминала улыбку аллигатора. – Хорошо хоть это пресловутое ожерелье было искусной подделкой.

Так вот о чем толковал ей Алан! В этот момент новая, еще более страшная мысль пришла ей в голову: Алан пытался говорить и с Зельдой! Что, если и об этом известно Каннингему? Что, если ее бабушке также угрожает опасность?

Только через мой труп! – мысленно поклялась себе Блисс, отчаянно надеясь, что до этого дело не дойдет.

– И все-таки не понимаю – почему? – спросила она, стараясь отвлечь негодяя разговором, протянуть время, попытаться найти какой-то выход. – Почему вы оказались связаны с Найджелом?

– Все та же старая, как мир, причина – деньги, – цинично отозвался собеседник. – Когда я впервые обнаружил небольшой воровской бизнес Черчилля, передо мной встала альтернатива. Я должен был либо сдать его властям, то есть упрятать за решетку, либо дать ему понять, что он имеет шанс остаться на свободе, взяв меня в дело.

– Но ведь это низко и гнусно.

– Не согласен. Мы не грабили вдов и сирот. Не таскали деньги из церковной благотворительной кружки. Люди, что владеют дорогими украшениями, вполне в состоянии восполнить их утрату. А кроме того, ювелирные изделия бывают обычно застрахованы.

– Теперь понимаю, почему с меня берут такие громадные страховые взносы.

Прежде чем он успел ответить, снаружи послышался вой сирены, а через несколько секунд раздался усиленный мегафоном голос, объявляющий Каннингему, что дом окружен полицией.

– А, проклятие! – прорычал он. – Это, должно быть, дело рук О'Мэлли!

Схватив Блисс за руку и приставив дуло пистолета к ее виску, он стал подталкивать ее перед собой к служебному помещению за торговым залом.

– Что вы собираетесь делать?

– Одну простую вещь, – бросил Каннингем. К нему довольно быстро вернулось утраченное было самообладание, и голос звучал почти небрежно. – Мы сыграем в игру под названием «сделка». А вы, моя пташечка, станете в нем призом. Чтобы его получить, им придется хорошенько потрудиться.

– Проклятие! – в свою очередь восклицал Шейн, в отчаянии ударяя кулаком о ладонь другой руки. – Я должен был догадаться, что это Каннингем.

– Не казни себя так сурово, – остановил его Рорк. – Какие были у тебя причины его подозревать?

– Начать с того, что я всегда считал его отъявленным мерзавцем.

– Еще бы! С виду настоящий вампир и гремит костями.

Шейн понимал, что слова Рорка продиктованы стремлением сбить охватившее младшего брата отчаяние, прекратить бессмысленное самобичевание. Но до этого было очень далеко. Шейн знал: если что-нибудь случится с Блисс, он никогда себе не простит.

– Все будет как надо, – произнес Майкл. – Парень понимает, что деваться ему некуда. Так или иначе, ему придется отпустить Блисс.

Шейн жалел, что не может разделить его оптимизм.