– Это что же, надо понимать – у тебя проблемы с законом, Глумов? – спросил наконец Степанков, поднимая глаза. – Давай уж начистоту!

Глумов сделал изумленное лицо.

– Володя! О чем речь?! – негромко воскликнул он. – О каких проблемах ты говоришь? Меня десять лет не было дома! Меня все давно забыли!

Степанков слегка поднял брови.

– А где, кстати, ты был все эти годы? – проговорил он задумчиво. – Ты ведь мне так и не сказал. Помню, тогда с тобой еще ребята поехали. Чекану срок светил, он рад был хоть на край света уехать. Кирюха еще, Бугай… Где они сейчас, интересно?

Глумов немного помедлил с ответом.

– Чекан, по-моему, дальше Польши не уехал, – сказал он. – Кирюха в Майами – у него яхта, богатых старушек катает по побережью. А Бугай… Не знаю, где Бугай. Раскидало всех.

– А сам-то? Где скитался? – с интересом спросил Степанков, не сводя глаз с Глумова. – Загорелый вон какой! Тоже на побережье оттягивался?

– Да где только меня не носило! – попытался отшутиться Глумов. – Уж и сам не помню, где побывал. А загар – это в горах. На высоте быстро чернеешь.

– Это какую же ты высоту брал? Эльбрус, что ли?

Глумов пристально посмотрел на Степанкова. Ничего по лицу бывшего дружка прочитать было невозможно. И в глазах у него ничего не было, кроме любопытства.

– Анды, Володя, Анды, – сказал он. – Есть такие горы в Южной Америке. Тепло там, бананы… Но воздуху не хватает, понимаешь? Дышать там трудно.

– Вон, значит, куда тебя занесло! – осторожно заключил Степанков, снова отводя глаза. – А с бабками, значит, у тебя все нормально? Значит, бизнес там, в горах, неплохой?

Глумову стало немного не по себе. Степанков заговорил о том, о чем он сам предпочитал до поры умолчать.

– Бизнес везде можно устроить неплохо, – с деланым равнодушием сказал он. – Но приходит время, и тянет домой. Ты не думай, у меня с законом как раз все в порядке. У меня паспорт гражданина Соединенных Штатов. Чистый, как невеста! Просто я хочу здесь осесть. С чужим паспортом как-то неудобно.

– Так есть же какие-то службы, наверное, – заметил Степанков. – У тебя тут метрики сохранились всякие…

– Ты не понял, Володя, – мягко поправил его Глумов. – Я не хочу под своим именем. Есть обстоятельства.

– Та-а-ак, обстоятельства, значит? – неприятным тоном сказал Степанков. – Ты извини, конечно, но мне хотелось бы знать, что это за обстоятельства. Ты не пойми меня как-то не так, но… Сам посуди, тебя не было тысячу лет, и вдруг ты заявляешься, как будто с луны упал, просишь паспорт тебе сделать, о себе не рассказываешь… Ты пойми, у меня теперь легальный бизнес, положение, я теперь гражданин новой России. Тут можно все, но на строго помеченной территории – знаешь, как это собаки делают?.. И особенно зарываться все равно не рекомендуется. С теми, кто зарывается, разговор короткий. В этом смысле ничего не изменилось.

– Не пойму, что тебя смущает, – хмуро сказал Глумов. – Я на твою территорию не посягаю. И прошу всего лишь о небольшой услуге. Плачу щедро. Или, хочешь сказать, у вас тут липовые паспорта уже не в моде?

– Да нет, почему же? Всякое бывает, – рассудительно заметил Степанков. – Но всегда знаешь, за что берешься. С улицы с такой просьбой не приходят.

– Я что же тебе, с улицы? – с откровенной уже неприязнью перебил Глумов.