— Так какое у тебя дело, Керго? — спросил капитан, когда они поднялись на палубу.

— Он хочет ярангу посмотреть, — сказала Леночка. Они пошли. Яранга была поставлена крепко. Старик обошел вокруг нее.

— Он спрашивает, правда ли, что пароход идет на юг?

— Да, — сказал капитан, ничего не понимая.

— Он говорит, что нужно ярангу переставить.

— Зачем?

Леночка смутилась.

— Надо переставить так, чтобы вход в ярангу выходил на восток. Так говорит старик.

Капитан что-то сказал матросу. Пришли парни. Подняли за колья ярангу и поставили ее по-новому.

Вечером пароход уплывал на юг. Старик сидел, как всегда, на берегу, смотрел на пароход.

Капитан не знал, что ему будет удача. Керго хотел, чтобы к людям, которым вдруг почему-то понадобилась его старая яранга, не пришла беда, чтобы они были счастливы. А для этого надо, чтобы вход глядел на восток. На востоке восходит солнце, а с солнцем приходит радость. В стойбище Керго все яранги глядели на восток.

Треугольник

Всего пять весен прожили вместе молодая Наулье и Рольтио. Тогда, в последний раз, Рольтио ушел на охоту после обеда. А вечером подул южак. Он ломал льды, гнал их на север, и к утру кромка оказалась совсем рядом. Рольтио с охоты не вернулся.

Ждали его день, два, месяц…

Далеко в море уходили вельботы, охотники просматривали в бинокль каждую льдину, но следов Рольтио не нашли. Не вернулся он и осенью.

Зимой Наулье оставила свою ярангу и перебралась жить к Омкаю, младшему брату Рольтио. Жена Омкая — Келенны встретила Наулье спокойно. Так они и зажили втроем. Делить им было нечего, ссор в яранге никто не слышал. Женщины все делали дружно, и вскоре Омкай забыл, кого из них он любит больше.

А жизнь шла своим чередом. Охотники стреляли моржа и нерпу, пастухи отмечали праздник молодого оленя, полярники запускали радиозонд, а председатель колхоза выбивал ссуду на строительство.

Домов в ту пору было еще мало, сам председатель жил в землянке-развалюхе. Как и во всех поселках побережья, в первых домах разместили больницу, школу-интернат, почту и правление. Готовился к сдаче клуб. На его открытие приехал секретарь райкома комсомола Смирнов: клуб строила молодежь.

Смирнов был первый раз в поселке, и председатель долго ломал голову, куда поместить такого гостя. Потом махнул рукой, позвал Омкая, и тот отвел Смирнова в свою ярангу. Там ему будет неплохо, думал председатель. В яранге две женщины. Там порядка больше.

Три дня прожил Смирнов у Омкая, пока готовили клуб к празднику.

…Речь он произнес весело, без бумажки, и вернулся в президиум под восторженный шум и аплодисменты. Когда зал утих, он снова поднялся:

— Да-да. Я повторяю, в навигацию вы будете, можно сказать, самыми богатыми. Вам столько леса привезут, что через год все в домах будете жить. Это ничего, что у вас поселок самый отдаленный. Хоромы, можно сказать, вам построим.

Зал аплодировал.

Утром Смирнов прочитал лекцию о любви и браке, роздал молодежи районные обязательства, взял сводку по ликвидации малограмотности и уехал.

Бюро райкома комсомола началось с того, что Смирнов стал распекать инструктора Крутикова.

— Стойбище Инныкей — это твой куст, Крутиков?

— Ну, мой…

— Плохо, Владик. Очень плохо, товарищ Крутиков!

— А чего плохо?

— Омкая знаешь?

— Омкая? Ну знаю… он мне нарту чинил.

— Вот-вот, нарту чинил!

— Хорошо чинил, — недоуменно уточнил Крутиков.