Бум! Купол раскрылся, мое сиденье взмыло в небо, а самолет разбился об авианосец. Мимо полетели осколки. Жар опалил мне брови, но я выжил! Выбрался и летел к небу. Ни нитей, ни потолка, чтобы их закрепить. Я освободился и остался жив. Я сумел за себя постоять, и с этим ощущением ничто не могло сравниться.

Кассандра, меня спасли твои же слова. И кто теперь победитель?

В небе раскрылась дыра, похожая на объектив камеры, и я влетел внутрь, прочь из мира «Камикадзе».

10. Убийство из малодушия

В прошлом году я защищал реферат о раке. Эта болезнь подкрадывается исподтишка: зарождается глубоко внутри, прячется в теле, превращая в оружие его же клетки. Коварство, вот как это называется, — сочетание осторожности, незаметности и стремления нанести вред. Раковая опухоль растет и растет, потому что тело не умеет воевать само с собой. Так же устроен и этот парк развлечений. Он забирается в ваши собственные мозги и выдергивает оттуда все новые миры. Ваш противник — ваше же сознание, а как можно с ним бороться? Разница только в том, что у рака нет души. Не знаю, что хуже: бездушная опухоль или Кассандра, дух злокозненного парка?

На «Камикадзе» она изо всех сил пыталась вывести меня из строя, и ей это почти удалось, но я все еще стоял на ногах. Ну ладно, парил под куполом парашюта, а где-то внизу горели огни парка. Я подумал, что после катапультирования мне придется как минимум переплыть Тихий океан, чтобы добраться до следующего аттракциона, но вместо этого я вдруг оказался в самом начале пути, на перекрестке дорог, где пересекались наши миры. Интересно, почему.

Я так резко приземлился прямо посреди аллеи, что удар отозвался во всех моих суставах. Сверху опустился парашют, и мне пришлось выпутываться из бесконечных слоев шелка. Все еще борясь с проклятой тканью, я вдруг разглядел в ней призрачный силуэт. Меня что, угораздило приземлиться на другого игрока? Или даже на Кассандру?

Я оттянул ткань в сторону. Под ней оказался Расс. Не знаю, кто из нас чувствовал большее облегчение.

— Ты жив! — воскликнул он. — Это место не смолотило тебя заживо!

— Ну, я вроде как даю ему по зубам каждый раз, когда оно пытается.

Тут я вспомнил, как друг поступил в лабиринте, и моя радость остыла.

— А где Мэгги? — спросил я, просто чтобы поглядеть на его реакцию.

— Разминулись по пути.

Стоило ли мне высказать все, что я о нем думаю? Наверно, нет. Я огляделся вокруг. Другие гонщики сновали туда-сюда — видно, кто-то опоздал и все еще выбирал первый аттракцион, но большинство уже исчезло в других мирах.

— До сих пор испытания вытекали одно из другого, — заметил я вслух. — Как так вышло, что мы здесь?

— А я почем знаю?

С Рассом что-то было не так. Он смотрел на меня с непонятным страхом. И щека у него подергивалась. Меня парк почти довел до предела, а друг уже, похоже, балансировал на грани. Странно, но мне всегда казалось, что уж Расс-то способен о себе позаботиться.

Я взглянул на часы: четыре сорок. Осталось всего две поездки, и время на исходе. Может, он и убежал от Мэгги, но я не могу его бросить.

— Будем держаться вместе, — предложил я ему, — и уж постараемся снова не разминуться.

— Ладно.

— Здесь тяжело, но мы выстоим.

— Хорошо.

— Помни, что отовсюду есть выход.

— Конечно.

Друг так легко соглашался, что мне стало грустно. Парк выстирал его, выжал и повесил сушиться. Я пошел первым, пытаясь предугадать, что нас ждет.

— Как ты думаешь, может?..

Мой висок взорвался болью.