— Это что, галактика? — спросил Квин.

Я улыбнулся:

— По-моему, похоже на турникет.

От двигателей ничего не осталось, корабль догорал, но космический турникет уже засасывал нас в самую середку. Ускорение вдавило меня в спинку кресла.

Тут я сделал то, чего никогда не делал: поднял руки в воздух, как на самой безбашенной американской горке в мире. Я поглядел на брата и ухмыльнулся. Он кивнул и тоже поднял руки. Мы промчались сквозь вращающийся турникет, вместе наслаждаясь скоростью и совершенно забыв об испытании.

Думаю, именно в этот момент я по-настоящему обрел брата.

15. Обрыв

Мы затормозили на пустыре под мертвым черным небом и выбрались из капсулы. Она потеряла всякое сходство с кораблем — просто кабинка с карусели, побитая и скособоченная, но почти такая же, как в самом начале. Неровную землю покрыли полосы стелющегося тумана, а в воздухе витал затхлый, едкий запах, как у выброшенного на помойку холодильника.

— Что это за место? — спросил Квин.

Из земли десятками торчали прутья, увешанные табличками. «Одностороннее движение». «Не входить». «Стоп». «Уступите дорогу». «Поворот запрещен». Все они смотрели в разные стороны, как будто стояли просто так, сами не зная, кому и что указывать.

В небесах висел бледный циферблат, похожий на безжизненное лицо, которое можно разглядеть на луне. Часы показывали шесть утра, но, присмотревшись, я увидел, что до шести осталось еще двенадцать секунд. Я молча наблюдал, как они проходят.

Мы прошли все семь испытаний в срок.

А где же выход?

— Кассандра! — воззвал я к черному небу. — Я справился, Кассандра! По твоим собственным правилам, я свободен! — Никакого ответа. — Ты должна меня выпустить!

Тут она появилась из тумана и принялась продираться сквозь лес указателей. Наша гонка явно не пошла девушке на пользу. Ее волосы больше не отливали медью, они поседели почти добела. Лицо побледнело и выглядело усталым, как у преждевременно постаревшей женщины. Ее шелковое платье, казалось, поела моль, а его цвет напоминал набивного медведя, с которого все началось: как будто кто-то не очень удачно смешал все краски.

Теперь я понял, какую угрозу представлял и почему Кассандра так боялась. С каждым испытанием я становился сильнее, а она — и сам парк — слабела. Из-за меня ее магия теряла силу. Не думаю, что она сама понимала, что будет, когда все откажет окончательно.

— Шесть утра, — напомнил я. — Самое время меня отпустить.

— Да, — хрипло согласилась она. — Я обещала отпустить тебя, и отпущу. — Спокойствие в ее голосе не давало мне покоя. — Ты вернешься домой. А Квин отправится в Механизм.

— Как?!

— Он прошел только пять испытаний.

Я взглянул на брата, побледневшего, как циферблат в небесах.

— Из-за тебя миры вышли из-под контроля, — продолжала Кассандра. — Многое надо чинить, и каждая душа на счету. Я приготовила Квину отличное местечко рядом с Мэгги и Рассом.

Я покачал головой, отказываясь верить собственным ушам:

— Так нечестно!

— Жизнь — один сплошной обман, — парировала девушка. — Кто сказал, что вечность не такова?

— Без него я отсюда не выйду!

— Тебе придется. Я выставлю тебя за ворота, и всю жизнь ты будешь помнить, что бросил в беде брата и друзей. Если только…

— Если только что?

Кассандра не спешила с ответом.