— Хотите выкупить рабов?!

Собеседник не врал, это барон чувствовал даже без амулета.

— А вы хотели бы оставить все так, как есть?! — за словами пятнистого явно стояло что-то, что он пока просто не успел пояснить.

— Вы как-то связаны с орками? — сообразил дознаватель. — Какие-то совместные дела?

— Скорее, моральные обязательства и долг перед научной школой. Продуктом которой я являюсь.

— Вы дворянин?

— В ваших реалиях — скорее ненаследуемое дворянство. Личный титул, предоставленный кем-то из детей монарха.

— Камни продать можно, и довольно быстро, — Торфаальд поймал себя на том, что зачем-то хочет помочь другому человеку.

К тому же, графство против степняков вообще ничего не имело: в силу географических причин, поводы для разногласий последние несколько сотен лет отсутствовали.

— Так и хочется сказать, — продолжил стражник. — «Ну продайте свои камни за половину цены, выручите кочевников. Ничего, что вас потом треть пограничья может разыскивать».

— Шизофреногенные паттерны?! — неожиданно оживился пятнистый. — Сильны в ментальных закладках?!

— Вы о чем? — насторожился барон. — Поясните простыми словами.

Глава 27

— Это когда звучит посыл, логический, состоящий из двух частей. — Все так же охотно пояснил пятнистый. — Но одна часть исключает другую.

— Пример? — Торфаальд про себя подумал, что вино не такое уж и плохое, если его заинтересовали подобные отстранённые абстрактные умствования.

С другой стороны, его собеседник был явно непрост.

Несмотря на выпитое, способность рассуждать логически барон не утратил. Беседовать с живым мозгокрутом офицеру ещё не доводилось. Его собеседник, говоря о двоих своих спутницах, одну из списка кандидатур решительно исключил.

Если верить пятнистому, та дроу, считавшая себя кем-то ещё, менталистом не была. Но амулеты ювелиров тоже не ошибаются; значит, что?

Значит, либо он сам, либо орчанка. Которую он, между прочим, при первой же возможности убрал за пределы досягаемости любой городской опасности.

Кстати, езда на племенных степных жеребцах — тоже показатель определенного статуса. Хотя и не каждому понятного.

Для кого-то (хоть и для тех же гномов) племенной орочий жеребец — почти такая же лошадь, как и та, что запрягается в плуг. Но фехтовальщик, в силу опыта и образования, разницу понимал очень хорошо.

Кстати, сам Торфаальд, несмотря на услышанное во время допроса, в глубине души не верил, что ушастым и коротконогим удастся под корень извести степной народ.

Из оседлых никто не принимал во внимание того факта, что в семьях степняков меньше пяти детей практически не бывает. Такая скорость воспроизводства могла сниться только хуманам, и то не всем.

«А ведь я сейчас с пятидесятипроцентной вероятностью говорю с этим самым менталистом из них троих», — весело подумал стражник.

Понятно, что орки будут сопротивляться — и скорее всего в каком-нибудь виде сохранятся.

А вот тот, кто протягивает руку помощи в трудную минуту… Для других — в крайне неочевидный момент… Ничего не стоящий сегодня жест в будущем вполне может стать чем-то солидным.

Пятнистый, кстати, на дурака не походил. Значит, тоже знал, что делал. Влезая в достаточно горячий конфликт на стороне степняков, незнакомец явно на что-то рассчитывал.

Барон с изумлением поймал себя на том, что, подобно графу Ален, хочет сделать в мутной игре и свою ставку.