— Что ты хочешь этим сказать?

— То, что Павла хотел убить кто-то у кого совершенно иные способности. Тот, кого вычислить невозможно.

— Велика сила, — присвистнул я. А мысленно уточнил, что у Валерии такой силе неоткуда взяться. Не могла она. Ее потолок — иглы в косяк вбивать. И то криво у нее получилось.

— Что тебе сказала Она?

— Многое, — вздохнула Олеся, — я должна ей две души, за то, что попросила помощи. Это как в старых сказках. Ты просишь услугу у нечисти, а взамен отдаешь свою душу. Только одно различие, моя душа давно в ее власти. Теперь ей нужны чужие.

— Ничего не бойся, тебе обязательно подвернутся люди, которые будут желать смерти. Искренне, а не спонтанно, — я не знаю, откуда появилась эта уверенность, но я продолжил, — Рано или поздно ты будешь встречать тех, кому просто нужна твоя помощь. Кто не может просто так умереть.

Возможно, не позволяет совесть или какие-то обязательства. Но это единственное чего они жаждут. Таких людей миллионы. Но некоторые хотят расстаться с жизнью лишь на мгновение, из-за неудачи или плохого настроения. Да, да! Не смотри на меня так! Такие тоже встречаются. А для других это единственный выход. Тебе нужно только различать эти две типа желаний. И помочь тем, кто действительно в этом нуждается. Безусловно, это сложно. Но отнесись к этому как в некотором роде к спонсированию.

— Спасибо, — одними губами прошептала говорящая.

Сейчас она настоящая. Со всеми своими переживаниями напоказ. И это даже мило.

— А как Она пришла в первый раз? — задал я вопрос, который мучил меня с тех пор, как я узнал историю девушки.

Она будто этого и ждала.

— Я разделю с тобой это воспоминание. Только не пожалей, что попросил об этом. — Она прикоснулась кончиками пальцев к моей щеке.

«День не задался с самого утра. Проспала на работу, разбила любимую чашку и, конечно же, порвала колготки, куда без этого. С неба срывались легкие капли весеннего дождя. Зонтик остался лежать дома.

— Олеся, ты опять опоздала, — укорила ее сменщица, передавая кассу.

— Привет, Марин. Не мой день, — смутилась девушка.

Марина понимающе кивнула и не стала мучить коллегу расспросами.

Действия ускорились, будто кто-то перематывал скудный на события день перед моим взором. Притормозило время ближе к вечеру, когда основные покупатели расплатились и разошлись по домам. А в магазине осталось две парочки и старушка, которая старалась что-то прочитать на обертке сыра.

— Деточка, не подскажешь, как скоро он испортиться? — бабулька подсунула задремавшей кассирше под нос кусочек сыра, завернутый в полиэтилен.

— Через пять дней, — сфокусировала Олеся взгляд на шести черных цифрах.

— Спасибо, дочка, здоровья тебе.

Девушка пробила покупки и, взяв деньги, услышала то, чего по идее не должна была. Слова словно приносил несуществующий ветер, и понимала она их через одно. Рывками.

— Через два… Заберешь… Время… Моя…

По телу говорящей разлился холод, она не могла пошевелить рукой, закричать. Словно лавина, на нее обрушились знания. В одно мгновение девушке дали понять, кто она теперь и кому обязана такой участью. Теперь она слуга Смерти. Пафосно звучит… И страшно.»

Кадр сменился.

«Поздний вечер. Над головой, идущей по асфальтированной дороге, девушки один за другим выключаются фонари. Запахнув пальто, она старается укрыться от колючего ветра, но он все равно пробирается под одежду и кусает за оголенные участки кожи. Но Олеся почти не обращает на это внимания. Ее мысли заняты другими, более важными проблемами.