— Соберитесь, — мягким, но не допускающим возражений тоном сказала она.

Я нагнулась на ветке, неведомая сила притягивала все мое естество, побуждала последовать. Повелительный зов  вампира, манящий соблазнами.

— Соберитесь и принесите в дар свою кровь, — продолжала она, — да поможет это нашей сестре исцелиться.

Ее слова поднялись над толпой, затанцевали в воздухе, налитые красотой. Благодаря возрасту ее голос обрел убедительные, зрелые ноты. Слова звенели у меня в голове, распоряжаясь и требуя действия. Когти забегали по старому дереву. Искры темной энергии и магии поднялись вверх сквозь меня. Я расправила крылья, чтобы подлететь к ней.

— Я оспариваю право на кровавую церемонию, — внезапно раздался чей-то голос.

Пораженная, я хлопнула крыльями и прижала их крепче к бокам.

Толпа пододвинулась и выдохнула вся разом, как будто ожидание было удовлетворено. Стоящие рядом с говорившим расступились, пока он не остался один, отделенный узким проходом от гроба. Казалось, он удивлен поведением своих собратьев. Вурдалак был стройным и гибким даже по вампирским стандартам. Темноволосый, элегантный, но не изнеженный, он прошел по проходу, образованному толпой, словно фехтовальщик, осторожно ставя каждую ногу и обдумывая расстановку сил. Оказавшись напротив старухи, он произнес:

— Рафаэль Торрез, наследник клана Меркани. Я бросил вызов.

— Сабина Дельгадо-и-Агилера, — ответила женщина, и я вздрогнула. Я уже слышала сегодня ее имя. — Жрица священной земли. Можешь сказать, в чем заключается твой вызов.

Одетый с иголочки, вампир стряхнул невидимую пылинку с манжета, край кружева роскошно поблескивал в ночи.

— Нигде не сказано, что мы должны отдавать свою кровь. Раненая повела себя глупо либо дала слабину. Подставила шею противнику. Жертва должна умереть. Так поступали вампиры испокон веков.

Собравшиеся зашелестели, пронесся гул одобрения.

— Я встаю на защиту павшей, — раздалось наконец. Лео пробрался сквозь толпу, не растеряв при этом изящности, — а кто здесь не мог ею похвастаться? — изящности тореадора, сильного и решительного. Я несколько раз ударила маховыми перьями в неподвижном воздухе, отгоняя последние искры чар старой Сабины.

— Леонард Юджин Захария Пеллисье, — сказал он. Насколько я понимала, всем им было прекрасно известно, кто есть кто, и оглашение имени носило исключительно ритуальный характер, как на судебном процессе, когда сообщают полное имя и титул. — Магистр города, магистр клана Пеллисье на протяжении семи веков. — Семисотлетние вампы встречаются редко, а жрица должна быть еще старше. Намного старше. Я не видела ее родословной в архиве.

Он встал напротив Сабины.

— Старые порядки остались в прошлом. Когда люди узнали о нашем существовании, обнаружили нас и доказали, что древние мифы являются правдой; когда среди них появились охотники за кровью, — старые порядки изменились. Старые порядки остались в прошлом. Мы можем больше не создавать кровные семьи, как в прошлом, и это не помешает нам выживать в мире людей. Но нас на сегодняшний день осталось не так много, чтобы позволить себе не беречь старейших из нас. Мир вокруг меняется, так пусть вместе с ним меняются и митраисты. Во имя жизни!

— Красивые слова. Но мой клан потерял магистра. Я самый старый в роду, моя кровь — ценность для всего рода, — ответил Рафаэль, — и нужна ему, что скрепить мое правление. Почему я должен отдавать кровь, дабы спасти потомка моего врага!  Почему я должен помогать тебе?

Воздух трещал от напряжения и злобы.