— Конечно, нас могут найти и в Нью-Йорке. Но им придется потрудиться, если я буду выглядеть иначе. Мейсон уже выглядит немножко по-другому. Он подрос, и волосы у него тоже чуть отросли. И мне все равно, какая у меня фамилия. Лишь бы не Боуз. Прости, мама, если я задела твои чувства.

Сьюзан не ответила. Она так и сидела, не поднимая взгляда.

— А Конг поедет с нами в Нью-Йорк? Я не хочу оставлять его тут.

— Само собой, Мейсон. — Гарри взял у него извивающегося щенка. — Этот пес будет в Нью-Йорке как нельзя кстати.

— Это моя вина в том, что все снимаются с насиженного места.

— Да нет, Сьюзи. Рано или поздно они бы все равно нас выследили. Мы были слишком беспечны. Отныне мы станем осторожней. Новое место, новая жизнь. — Сет с улыбкой глянул на Наоми. — Новая внешность.

— Когда? — спросила Наоми.

— Завтра мы выставим дом на продажу. Агенту обещаны хорошие комиссионные. В Нью-Йорке нас поджидает новый дом, с четырьмя спальнями, так что у тебя, Мейсон, будет своя комната.

— Моя и Конга!

— Твоя и Конга.

— А можно мне двухъярусную кровать?

— Договорились. Наоми, как ты? Как тебе идея с переездом?

— Я только рада. Вы снова сможете обзавестись друзьями. Сможете ходить на вечеринки. Этой зимой вы не отметили толком ни Рождество, ни Новый год.

Гарри вручил щенка Сету.

— Кажется, от тебя ничто не может ускользнуть.

— Почти. И мама уже не станет ездить из Нью-Йорка в тюрьму. Я знаю, ты была там лишь несколько раз после того… после того как подписала те бумаги. Но ты всегда возвращаешься оттуда такой печальной. Нью-Йорк дальше. А для нас чем дальше, тем лучше.

— Ты знаешь, Наоми, я стараюсь держаться.

— Мама, ты хорошо с этим справляешься. — Наоми подошла к матери и крепко обняла ее. — В Нью-Йорке будет еще лучше. Я знаю.

— Итак, Нью-Йорк? — спросил Сет.

— Нью-Йорк! — воодушевленно воскликнул Мейсон.

Через две недели дом был продан по цене, на десять тысяч превышавшей заявленную.

Все усердно паковали вещи. Наоми слышала, как Сет платил перевозчикам сверх нормы, чтобы те приезжали по ночам и вывозили все небольшими фургонами.

В марте, когда вовсю задували ветры и снег мешался с дождем, они уехали из Джорджтауна. Уехали посреди ночи, будто воры.

Наоми взглянула на удаляющийся дом, и сердце ее невольно сжалось. Но уже в следующее мгновение она отвернулась и провела рукой по своей новой стрижке, которую Сет окрестил так: «Стиль и вызов».

Новая внешность, подумала она. Новое место, новая жизнь.

Нет, она не станет оглядываться назад.

Четыре

Нью-Йорк, 2002

В свои шестнадцать Наоми Карсон вела такую жизнь, о которой Наоми Боуз могла только мечтать. У нее была чудесная комната в старом особняке, в городе, полном шума и красок. Сет и Гарри не жалели на нее денег. Наоми баловали покупками, билетами на концерты и, что самое главное, доверием. Доверием, которое порождало свободу.

Она, в свою очередь, делала все, чтобы его оправдать. В школе она получала лишь высшие баллы, что позволяло ей присматриваться к колледжу Провиденс в Род-Айленде. Наоми собиралась стать профессиональным фотографом.

На первое Рождество в Нью-Йорке ей подарили «мыльницу» от Фудзи, с этого и началось ее увлечение. Интерес со временем не угас, а лишь усилился, так что на свой шестнадцатый день рождения Наоми получила уже профессиональный Никон.

Это позволило ей присоединиться к редакции их школьной газеты в качестве официального фотографа.