– Конечно, мадам.

Когда швейцар вернулся к своему посту за парадными дверями, Джим наклонился к ней, но не для поцелуя.

– Слушай сюда, дорогуша. Ты и я? Нас не связывают никакие отношения, и больше мы трахаться не будем. Никогда. Что бы ты ни сделала, как бы ни разворачивались события, какой бы поворот ни приняла эта долбанутая игра? Я больше никогда тебя не поимею.

Девина отшатнулась. За последние четыре раунда она видела его в разном настроении, но никогда таким. Он не был зол, не изображал неприступность.

Скала. В его глазах был гранит.

Он дотянулся до ручки прежде, чем она успела заблокировать замки, и когда он вышел из машины, хромая на гипсе, его больничная сорочка распахнулась на спине, открывая обозрению его задницу.

Ублюдок не посмотрел назад. И он собирался домой, к…

Не осознавая этого, демон придавила своей шпилькой газ до упора, и когда она направила Мерседес прямо на него, фары стали прицелом, а сам автомобиль – пулей.

Ее цель была видна ей одной.

Когда Джим повернулся, его лицо ничего не отражало. Будто он уже был мертв… ага.

За секунду до удара он закрыл глаза, но он не готовился к чему-то: он пытался сконцентрироваться и вытащить себя отсюда.

Сработало. К сожалению.

Прямо перед тем, как он исчез, произошло столкновение, словно она налетела на выбоину… но потом он исчез… призраком унесся в свою другую жизнь, которая сделала их противниками.

Девина ударила по тормозам, и ее машина прилежно послушалась, полностью останавливаясь прежде, чем она вылетела на тротуар. Дернув ручку, она толкнула дверь и вышла. Кто-то просвистел ей вслед… и, помоги им Господь, в прямом смысле, если они решат подкатить к ней прямо сейчас. Она съест людишек живьем.

Подойдя к капоту Мерседеса, она проверила бампер.

Ни отметины. Обе фары не тронуты и в рабочем состоянии. Ни вмятины на капоте.

Но она ударила его. Конечно. Она…

Да, подумала Девина. Легендарный круглый символ производителя был еле заметно свернут… и когда она оторвала значок и осмотрела под ярким, дальним светом фар, то увидела красные пятна на нержавеющей стали… но это – всего лишь поверхностный дефект, не более.

Значит, она не ранила его.

В ярости она отступила назад, чтобы замахнуться…

Девина замерла. Опустила руку. Внимательно изучила то, что лежало в ладони.

Знак был тяжелым в ее руке, тяжелее, чем при взвешивании… потому что ангел оставил кое-что на металле…

Благодаря тому, что украшение на капоте зацепило кусок его плоти, скорее всего ногу.

Так-так… на горизонте появилась шикарная возможность.

Предметы, особенно металлические, сохраняли частичку владельца, и даже если контакт был всего на несколько секунд, боль от удара, неустойчивое состояние психики Джима, слабость его телесной оболочки… все это значило, что частичка его осталась в том, что сейчас представляло для нее очень ценный актив.

Вытянув язык, она слизала кровь с внешнего края и улыбнулась.

Ненамеренно, он дал ей ключ к своему замку.

Глава 21

Сисси открыла дверь в дом Джима с характерным скрипом-клише. Закрыв замок с другой стороны, она оглянулась по сторонам, и ее окутали тени фильмов ужасов из семидесятых годов, которые она смотрела с сестрой по воскресеньям.

Замерев в прихожей, она не знала, что делать. Англичанин бросил ее здесь точно так же, как Чилли бросает газеты на крыльцо… только прицел у ангела лучше. Она оказалась у входной двери с первой попытки.

И теперь, оставшись наедине с собой, благодаря гневу и ощущению, что судьба – куча дерьма, а фатум – синоним для определения «жизнь тебя поимела», она чувствовала себя так, будто чьи-то руки сомкнулись на ее горле.