Если я выберусь отсюда, я убью её с огромным удовольствием.

Глава 32. Лила

Ладонь Харлоу взметнулась к её рту, глаза раскрылись шире от притворного сочувствия.

– О, дорогая, я сказала что то грубое? Но только подумай о бесконечном развлечении, которое ты доставишь людям, если мы оставим тебя связанной с ножом в груди. Отвратительный монстр, прикованный к грязному полу. Омерзительная предательница, Лила, – она захихикала. – Ты правда думала, что у кого то вроде тебя может быть хэппи энд?

Я стиснула зубы, желая визжать и буйствовать, но я могла думать лишь о Самаэле и о том, что она планировала его убить.

Он ведь так не поступит, нет?

– Он на тебе не женится, – повторила я. Я не была уверена, что говорила правду. Это ощущалось скорее как мольба, отчаянная молитва к небесам.

– Я же тебе сказала, – ответила Харлоу, – он уже согласился. Его легко убедило твоё письмо, написанное Освальдом. И почему же его так легко было убедить, интересно? Думаю, это потому, что мужчины хотят чистоты, не так ли? Я никогда не была с мужчиной. Он хочет этого. А ты попользованный товар.

Я сощурила глаза.

– Тогда тем хуже придётся Барону, да? Он же не захочет себе попользованную жену. Ты не думаешь, что он просто использует тебя?

Её губы скривились, черты лица исказились от ярости.

– Он понимает жертву, на которую я иду. Я делаю это ради королевства. Он это понимает. Это патриотизм.

– А может, он просто лживый засранец, – сказала я. – Он же соврал Элис, так? А теперь Элис мертва. Он просто позволил этому случиться, потому что ему насрать на других людей.

В её глазах танцевало пламя.

– Нет, это не то же самое. Он влюбился в меня. Я не такая, как Элис. И Барон – настоящий мужчина. В отличие от Самаэля, он не колеблется перед лицом судьбы. Потому что у настоящего мужчины стальной хребет.

«Стальной хребет». Я уже слышала эту фразу ранее.

– Ты правда думаешь…

– Заткнись! – заорала она. Теперь выражение её лица было диким, лихорадочным. Она взяла что то с пола позади меня – грязную тряпку – и затолкала её мне в рот, душа меня. На вкус тряпка отдавала плесенью и землёй.

«Бл*дь».

– Я не хочу слышать от тебя больше ни единого слова, – теперь она тряслась, и я видела, как подрагивал факел. – Я доложу Барону, что ты не станешь нам помогать. И знаешь, что? Ты нам всё равно не нужна. Как только ангел смерти умрёт, на нашем пути почти ничего не будет стоять. У нас есть целая армия, и мы сами зачистим город. Они сейчас на пути сюда. Мы выжжем улицы своим огнём, пустим в ход свои мечи. Нам не нужна ты или твоя армия демонических зверей. Мёртвое тело Самаэля будет висеть на улице.

Паника подступила к моему горлу. Я гадала, сумею ли отсюда призвать свою армию зверей, но по ощущениям они всё ещё были слишком далеко. И в любом случае, нож ослаблял меня.

– Я хочу кое что тебе сказать, – она наклонилась ближе, и её глаза сверкнули. – Знаешь, что делали в прошлом? В славные дни Альбии? Они насаживали головы на колья и позволяли птицам выклёвывать глаза. Послание всем предателям – вот что случится с вами, если вы предадите своё королевство чужакам. И так мы поступим с Самаэлем.

Я лихорадочно осмотрела комнату. Я не видела никаких признаков растительной жизни, но она всегда оставалась под поверхностью. Жизнь протекала даже под городом, под камнями и почвой. Вопрос в том, найдётся ли во мне достаточно силы, чтобы призвать её?

Харлоу всё ещё говорила про Самаэля, но теперь я заглушала её слова.