Ли Бардуго. Одержимый
Мириам Пастан, предсказавшей мне судьбу по чашке кофе
Они не ведали, по сути, ни о чем,
Но рассказал я о восходе звезд,
Заходе солнца, научил считать —
Ведь цифры есть основа всех наук.
Я объяснил, как буквы покорить,
Заставив их служить во благо всем,
Чтоб память человечья, матерь муз,
Однажды не истаяла в веках.
Эсхил, «Прометей прикованный»
Надпись, начертанная над входом в Мемориальную библиотеку Стерлинга, Йельский университет
Culebra que no mir morde, que viva mil anos.
Пусть змея, что не укусит меня, проживет тысячу лет.
Сефардская пословица
Часть I
Как наверху…
Ноябрь
К «Черному вязу» Алекс приближалась с опаской, будто подкрадывалась к дикому зверю; стараясь не выказывать страха, настороженно шагала по длинной извилистой подъездной дорожке. Прежде она не раз совершала этот путь, однако сегодня все было иначе. Видневшийся в просветах обнаженных ветвей дом словно бы ждал ее, слышал шаги и предвкушал приход. Не загнанная добыча, а широко расставивший лапы волк с оскаленными зубами. Когда-то «Черный вяз», двухэтажный особняк из серого камня с остроконечными башенками, выглядел почти ручным, лоснясь и раздуваясь от гордости. Но он слишком надолго оказался предоставлен самому себе.
Заколоченные окна на втором этаже лишь усиливали впечатление, напоминая рану в боку волка, которая, если ее не лечить, могла свести зверя с ума.
Алекс вставила ключ в скважину старой двери в задней части дома и проскользнула в кухню. Внутри оказалось холоднее, чем на улице, – денег на отопление не было. Да и к чему обогревать пустой дом? Впрочем, несмотря на холод и приведшее ее сюда дело, комната по-прежнему выглядела уютной. Над большой старинной плитой аккуратными рядами висели блестящие медные котелки – хоть сейчас пускай в дело. Безупречно чистый каменный пол, отмытые столешницы, на одной из которых стояла бутылка из-под молока, полная веточек остролиста, появившаяся здесь стараниями Доуз. Из всех комнат «Черного вяза» кухня была самой практичной – некий храм света, окруженный постоянной заботой. Так Доуз справлялась с произошедшим, с тенями, затаившимися в бальном зале.
Алекс тоже следовала распорядку. Его установила Доуз, и Алекс всеми силами цеплялась за него, как за скалу, когда страх грозил утянуть на дно. Отпереть дверь, разобрать почту и оставить на столешнице, наполнить пустые миски Космо водой и свежим кормом.
Впрочем, сегодня, словно в знак протеста, кот Дарлингтона опрокинул еду, усеяв пол подушечками в форме рыбок. Космо явно злился, что его оставили одного. А может, боялся того, что теперь не так уж одинок.
– Или ты всего лишь привередливый маленький засранец, – пробормотала Алекс, убирая с пола кошачью еду. – Я передам претензии шеф-повару.
В сгустившейся тишине голос прозвучал неприятно, надломленно, и все же Алекс заставила себя медленно и методично закончить дело. Насыпала коту корма, налила воды, выбросила рекламный мусор, пришедший по почте Дэниелу Арлингтону, и сунула в сумку счет за воду, чтобы отнести в Il Bastone. Она словно шаг за шагом, осторожно совершала некий ритуал, но он не приносил реальной защиты. Может, сварить кофе? Посидеть на улице под зимним солнцем, подождать, пока вернется Космо, – ведь рано или поздно коту надоест ловить мышей в запутанном лабиринте живой изгороди. Отбросить в сторону злость и беспокойство и попытаться решить возникшую головоломку – пусть даже вовсе не хотелось завершать картину, проявляющуюся с каждым новым отвратительным фрагментом.
Алекс вскинула взгляд на потолок, словно бы умела видеть сквозь половицы. Нет, глупо рассиживать на крыльце и делать вид, что все идет своим чередом. |