|
Спросите, а откуда дети? А ниоткуда! Детей делают такие вот подонки, как Хабиб Фарах Ахмед – у него было несколько жен, с которыми он состоял в никяхе, то есть исламском незарегистрированном браке, делал им детей. А каждая его жена встала на учет как нуждающаяся многодетная мать-одиночка и получала пособие, с каждым новым ребенком – все большее. Все мусульмане, которым повезло получить «позитив», то есть вид на жительство, так делают. Потому самое популярное в Швеции имя для новорожденного – Мухаммед, а в городах есть кварталы, в которые не суется полиция и которые давно живут по законам шариата. Немало шведов – в том числе и нормальных шведов – принимают радикальный ислам и отправляются в Сирию воевать за ИГ. Есть даже такая разновидность ислама сейчас – ислам викингов.
Впрочем, хватит уже об исламе викингов. Не к ночи он будет помянут… Завожу «Вольво» и выкатываюсь на улицу. Движение тут совсем не похоже на московское, оно размеренное и какое-то сонное, а многие, в том числе миллионеры, ездят на велосипедах, обычных или электрических. Просматриваю новости… Кажется, экономический кризис добрался до Китая, очередное заявление по Украине, бессмысленное переливание из пустого в порожнее, как и все предыдущие. Стокгольм светит огнями витрин, по улице идут люди – никто и не подозревает, что в эту минуту, например, не так уж и далеко отсюда кого-то разрывает снарядом «Града». Кого-то, кто просто пошел за водой. Украинцы все-таки добились своего. У меня было немало друзей-украинцев, и в спорах они любили использовать аргумент: зато у нас войны нет, как у вас в Чечне. Что ж, вот она у вас и есть, украинцы. И не мы в этом виноваты. А вы. Набираю номер. Машина старая, в новых мобильный телефон встроен в коммуникационную систему машины, а тут просто «хэндс-фри». – Привет. – Привет. Это Абаль. – Скоро освободишься? – Еще час. – Тогда я столик резервирую. – Давай. А где? – Найди. Ты же журналист. Еще одна примета Западной Европы – тут редко готовят дома, ужинают обычно в общественных местах, поэтому полно кафе и ресторанов. Наверное, я все же никогда к этому не привыкну…
– Привет… – Привет. – Заказал? – Нет еще… Абаль вообще-то мусульманка. Она дочь мигранта, шведка во втором поколении. Ислам не препятствует ей сожительствовать с женщинами и с мужчинами-христианами и российскими агентами. Какой-то странный ислам, но мне он нравится. – Хочу медвежатину… Ну, раз дама хочет…
И потому я переместился на кухню (ее площадь, чтобы вы понимали, тридцать два квадрата) пить кофе. И смотреть в наливающееся ночной чернотой окно. Кофе тут хороший. Марки «Паулиг». Когда я заканчивал с варкой кофе, вошла Абаль. Ничуть не стесняясь своего неглиже, налила себе кофе и уселась напротив меня. – Что-то не так? – Все нормально. – Я понимаю, что я… – Дело не в тебе. – А в чем? В чем… – Понимаешь… все пустое. – Отношения? – Нет. Моя жизнь. Каждый день с девяти до четырех я просто просиживаю штаны. Понимаешь? – Понимаю… Я глотнул кофе… обжегся… зараза. – Тебе нужна работа? – Ну, она сейчас многим нужна, – попытался отшутиться. – Работа есть. – То есть? – Работа. |
