Мобилизованные столичным комсомолом юноши и девушки поступали в полное распоряжение военных и чекистов. Это они так варварски распорядились судьбами московской молодежи. В диверсионные группы с сентября по декабрь сорок первого взяли две тысячи юношей и девушек. Той зимой погиб каждый четвертый.

Группа, в которую включили Зою Космодемьянскую, получила приказ поджигать населенные пункты, занятые немцами, хотя уже было известно, что отправленные в тыл врага неопытные диверсанты действуют неумело и быстро попадают в руки немцев.

В письменном приказе говорилось («Красная звезда», 16 февраля 2002):

«Проникнуть за линию фронта с задачей сожжения населенных пунктов в тылу противника, в которых находятся части противника. Вы обязаны сжечь следующие населенные пункты, занятые немцами…

После уничтожения этих пунктов задание считается выполненным. Срок выполнения задания 5—7 дней с момента перехода линии фронта».

Отдельно оговаривалось поведение группы после возвращения к своим:

«О своей работе не докладывайте. Просите, чтобы оказали содействие к доставке вас к разведотдел Западного фронта к майору Спрогису…»

Каждому вручили по три бутылки с зажигательной смесью и продукты. Мужчинам — по бутылке водки, можно было взять две. В ночь на 22 ноября сразу две группы перешли линию фронта возле Наро-Фоминска. Но дальше все пошло не по плану. Воспитанники Спрогиса натолкнулись на немцев. Несколько человек погибли, остальные решили возвращаться. Трое, в том числе Зоя Космодемьянская, попытались выполнить приказ.

Как и следовало ожидать, местное население возненавидело людей, сжигающих их дома, и сдавало их немцам. Подмосковные крестьяне, хватавшие переодетых в штатское диверсантов, не были предателями. Они спасали свои семьи от неминуемой смерти. Зима в тот год выдалась особенно холодной. Они же не знали, что дома сжигаются по личному приказу любимого вождя, товарища Сталина.

Немецкая полевая жандармерия пойманных диверсантов после недолгого допроса вешала. Казнь совершалась публично. На грудь прикрепляли фанерную табличку с надписью «поджигатель» на двух языках.

Пять дней они двигались в сторону деревни Петрищево. Ночью 27 ноября двое из них пробрались в деревню, перерезали провод полевого телефона и подожгли конюшню. Загорелась и изба крестьянина Петра Свиридова. Тот выскочил из избы, схватил поджигателей и передал немцам.

Один — Василий Клубков — предпочел все рассказать. Он согласился работать на немцев, которые отправили перевербованного агента назад, в расположение Красной армии. Он попал в руки чекистов, и его расстреляли.

Зоя на допросе упорно молчала, даже не выдала свое настоящее имя. Она назвала себя Таней в честь героини Гражданской войны Тани Соломахи, которую изрубили белоказаки. Утром 29 ноября Зою Космодемьянскую повесили.

Когда немцев из этого района выбили, туда приехал корреспондент «Правды» Петр Лидов. Ему рассказали эту историю. Эксгумировали труп и с трудом опознали десятиклассницу 201-й московской школы Зою Космодемьянскую. Очерк появился в «Правде» 27 января 1942 года и произвел ошеломляющее впечатление.

Вот тогда майор Август Спрогис написал секретарю московского горкома комсомола Александру Шелепину: «Комсомолка Космодемьянская Зоя Анатольевна при выполнении специального задания командования разведывательного отдела штаба Западного фронта 30 ноября — 1 декабря в деревне Петрищево Верейского района была казнена немецкими фашистами».