— Здравствуйте, товарищ Сталин, — ответил Конев. — Обстановка мне понятна, принимаю все меры к организации наступления. В целях лучшей подготовки прошу начать наступление с рассветом 28 ноября.

Вождь не согласился:

— Мы считаем целесообразным начать наступление 27-го числа во второй половине дня. Каждый час дорог, и откладывать неразумно. Напрягите силы и начните сегодня во второй половине дня.

— Есть, — ответил Конев. — Принято к исполнению. Сейчас отдаю все нужные распоряжения.

— Очень хорошо. Больше вас задерживать не будем. До свидания.

Контрудар стал неприятной неожиданностью для германского командования.

Когда войска вермахта завязли под Москвой, начальник Генерального штаба сухопутных сил Франц Гальдер отметил в дневнике плохое настроение генерал-полковника Фридриха Фромма, отвечавшего за подготовку резервов и поставку в войска оружия: «Фромм рассказал о ситуации с производством вооружений. Падение производства! Он думает о необходимости заключать мир!»

Министр вооружений и боеприпасов Фриц Тодт в ноябре отправил своих работников на Восточный фронт, в штаб генерала Хайнца Гудериана в Орел. Они вернулись в глубокой депрессии: вермахт замерзает, солдаты плохо одеты, техника не готова к эксплуатации в зимних условиях. Руководители промышленности, встретившись с министром Тодтом, придерживались одного мнения:

— Война с Россией не может быть выиграна!

27 ноября Франц Гальдер записал в дневнике: «Генерал Вагнер доложил об итогах совещания обер-квартирмейстеров. Наши войска накануне полного истощения материальных и людских сил».

Генерал Эдуард Вагнер отвечал в Генштабе сухопутных сил за снабжение армии.

Через два дня новая запись: «Некомплект на Восточном фронте составляет 340 тысяч человек, то есть половину боевого состава пехоты. Сейчас роты в среднем имеют по 50—60 человек… Автопарк имеет не более 50 процентов исправных автомашин».

Гитлер подписал приказ, в котором требовал «сурово наказывать военнослужащих, которые под воздействием алкоголя совершали криминальные поступки». Но потребность в алкоголе перевешивала страх перед фюрером. Главком Вальтер фон Браухич вынужден был констатировать, что неумеренное потребление алкоголя разрушает мораль и дисциплину в войсках. Сотни солдат вермахта гибли, напившись. Алкоголь создавал высокий уровень небоевых потерь — как причина автокатастроф и самоубийств…

Ситуация для Москвы становилась все более опасной. Пружина сжалась до предела. Последнее, что могли сделать, — преградить вермахту дорогу, устроив лесные завалы на всех направлениях, ведущих к городу.

30 ноября 1941 года Щербаков отправил Сталину срочную записку:

«Товарищу СТАЛИНУ И.В.

Посылаю проект постановления ГКО о лесных завалах, разработанный при участии Московских организаций. Объем работ в пределах Московской области предстоит следующий: рубка леса будет происходить на площади 51.000 гектар, предстоит выручить от 2,5 до 3 млн. кубометров леса.

Рабочей силы потребуется от 12—15 дней — 210.000 человек».

В проекте постановления говорилось:

«Для более прочного прикрытия дальних и ближних подступов к гор. Москве Государственный Комитет Обороны постановляет:

1. Усилить строящиеся полевые укрепленные полосы системой лесных завалов на всем фронте и направлениях, выводящих к гор. Москве;

2. Лесные завалы создавать:

а) в полосе Западного фронта — от переднего края расположения войск до переднего края подмосковной полевой укрепленной полосы, идущей по линии Кимры, Дмитров, Дединово, Сходня, Павловская Слобода, Бурцево, Серпухов, Подольск, Кашира, Озеры, Коломна;

б) в зоне обороны Московского военного округа, в полосе от переднего края подмосковной полевой укрепленной полосы до переднего края внутреннего укрепленного обвода гор.