Они вели его к заливу. Видимо, собирались сбросить туда несносного мальчишку в отместку за причиненные страдания.

На переходе улицы, у самого залива, горел красный свет для пешеходов. Они остановились.

До моста оставалось совсем немного. За поворотом виднелись бетонные стропила моста. Растерявшийся Кевин не знал как быть. Но медлить было нельзя. Времени оставалось мало, до залива считанные метры.

Улучив момент, когда Марвин и Гарри смотрели по сторонам, Кевин ущипнул за ягодицу длинноногую даму в обтягивающем трико, которая стояла перед ним. Та резко обернулась. Это была именно та блондинка, которая однажды проучила Марвина за хулиганство.

— О, привет! — оскалился тот.

Дамочку он находил весьма симпатичной. Но она явно не собиралась с ним кокетничать. Глаза блондинки заблестели от ярости и, размахнувшись, она изо всех сил вмазала нахалу хорошенькую оплеуху, от которой ослабевший за дни побега Марвин свалился на асфальт.

— Это он сделал! — Кевин указал на Гарри.

— Что?

Тот хотел что-то возразить.

Но было поздно. Недолго раздумывая, блондинка влепила и Гарри звонкую затрещину прямо в ухо, отчего толстяк зашатался и упал приятелю на спину, еще больше подмяв того.

— Спасибо, — сказал Кевин своей спасительнице и бросился бежать.

— Хватай его! Хватай!

— Черт его возьми!

У Гарри горело ухо. Марвин не мог пошевелить плечами. Но упустить «звереныша» они не могли и бойко следовали за ним.

Кевин прибежал в парк. Детей там катали в прогулочных колясках, запряженных парами вороных. Он впрыгнул в одну из них, стоявшую свободной, плотно закрыв за собой дверцу.

— Он побежал в парк! Он там!

Мошенники бросились к толпе детей. Среди невероятного множества пестрых шапочек и абсолютно похожих пухловатых лиц они растерялись. Где же он, черт подери? Марвин схватил малыша в синей шапочке с пупсом и зеленой курточке.

— Вот он!

Гарри подошел.

— Покажи!

Увидев курносую веснушчатую мордашку с хлопающими от страха ресницами, он рявкнул дружку:

— Оставь его. Это не он.

— Да где же он тогда, черт бы его побрал?

Вокруг было много детей. Но Кевина не было видно.

— Надо было его сразу пристрелить, раз была такая возможность.

Марвин был страшно зол. В который раз малолетний сосунок обманывал их. Да еще по его милости он, ни за что на про что, схлопотал по морде.

В нем закипал гнев. Попадись он ему сейчас, задушил бы своими руками не раздумывая.

— Я не хочу, чтобы этот негодяй гулял на свободе, — вопил Марвин.

— Да? А что он может сделать?

— Он на свободе.

— Ну и что?

— Теперь он не в своем доме, он в парке. Он один, понимаешь?

Марвин не мог успокоиться. К тому же он еще выболтал этому молокососу их планы.

— В парке детям бывает страшно.

— В парке и взрослым бывает страшно. Откровенно говоря, — сказал порядком уставший от беготни и хотевший отдохнуть Гарри, — мне его жаль. Пошли.

Они медленно поковыляли к выходу.

Кевин выглянул из кареты, катившей вокруг фонтана. Увидев, что воришки ушли, он облегченно вздохнул.

Но все равно на душе было пусто и грустно. Хотелось домой, к маме. Свобода вновь наскучила Кевину. А еще несколько дней назад он жаждал избавиться от нудного семейства.

Но за сегодняшний день он столько пережил, так набегался! В конце концов устал от напряжения, от передряг. Хотелось домой, хотелось лечь на свою кровать, вытянуть ноги.