— Что тебе не нравится?

— Все нормально, только этот порядок кто-то должен постоянно наводить, а кого, как не нас, запрягут поддерживать эту красоту? Вот то-то. Мне братан говорил — он в стройбате служил, — нет хуже, если в части порядок. Лучше дедовщина дремучая, чем беспредельная уставщина. А нам, чую, подфартило.

Мало того, что офицерье — чуханы, сержанты — волки, так еще и уставщина. Кранты нам, Кость, как пить дать.

— Да не скули ты!

— А ну отставить разговорчики в строю, — приказал капитан, — разговорились, мать вашу. Еще слово услышу — на полусогнутых поковыляете.

— Видишь? — уже шепотом проговорил Колян. — Я же говорю, чуханы. Им бы только поизгаляться.

Видимо, шепот его на фоне общего молчания все же был услышан.

Капитан резко остановился.

— Группа, стой!

Колян по инерции врезался в парня перед собой, создав небольшую свалку.

— Напра-во! — скомандовал офицер. Затем он подошел к середине строя и остановился напротив Коляна. — В чем дело, боец? — обратился он к Николаю. Тот только моргал-глазами. — Тебе что, мои команды по одному месту? А? — Колян съежился под грозным взглядом офицера. — Язык проглотил? Отвечай, когда тебя спрашивают!

— Больше не буду, товарищ старший лейтенант.

— Нет, вы только посмотрите на этого чудака с буквы «М». Он уже и разжаловал меня. Ты в себе, парень?

Колян набычился и молчал.

— Фамилия?

— Горшков, — пробурчал Коля.

— Надо запомнить, а то попадешь еще ко мне. С таким, как ты, я точно старшим лейтенантом стану. А ну смотри в глаза!

Николай поднял голову.

— Специально для тебя, Горшков, повторяю еще раз — в строю не разговаривают, а только выполняют команды, понял?

— Угу!

— Да не угу, Горшков, а так точно.

— Так точно!

— Вот так-то лучше. И заруби себе на носу, что ты теперь в войсках, а не у мамы под подолом. Здесь с тобой долго разговаривать не будут. Так что под дурака косить не советую. Учти, Горшков!

После этой воспитательной паузы строй продолжил движение и через несколько минут остановился у красивого здания — клуба воинской части.

— Внимание, группа! Сейчас можно перекурить. Далеко не разбредаться, быть в готовности к построению. Ясно? Да куда ты, чудик? — осадил капитан одного из второй шеренги, который по-своему понял слова капитана и вывалился из строя. — Встань, где стоял. Вот так. Еще раз говорю для всех — все действия начинаются и заканчиваются только после команды старшего. Разойдись!

Строй рассыпался, и тут же почти все задымили. Офицер предупредил:

— Окурки бросать только в урну и курить возле нее. Найду после вас хоть один бычок, языком заставлю территорию вылизать.

— Видал, Кость? — жаловался на судьбу Колян. — Ну че такая непруха? Сначала один прицепился, теперь вот другой. Что я им всем, дорогу, что ли, перешел? И это офицерье, а еще потом деды начнут. Что ж за жизнь будет? Ну попал так попал, мать твою. Свалить, что ли, отсюда, пока не поздно? Посадить не посадят — я присягу не принимал, а потом, может, в другую часть отправят, а Кость? Ты как думаешь? — Лучше не надо. Перетерпи.

— Сказал тоже — перетерпи. Ты же видишь, я у них как бельмо на глазу?

— А куда, собственно, ты свалишь? Ни денег у тебя, ни документов.