— Мисс Гамильтон, вы не можете так уйти! — говорил он, следуя за ней. — Подумайте о… ну подумайте хотя бы о ребенке! А что, если я позволю ей играть с ножичками? Буду добавлять настойку с опием в ее кашу? Или научу сдавать карты или мошенничать с налитыми свинцом костями?! Не забывайте, я очень мерзкий человек!

Мисс Гамильтон бросила на него такой взгляд, от которого его петушок мог бы сморщиться, если бы уже не превратился в жалкий комочек в самом начале этого ужасного разговора.

— Вы не смеете! — зашипела она. — Никаких шулерских костей! Это старый трюк, Маклахлан.

Аласдэр почувствовал себя посрамленным, потому что он никогда в жизни не плутовал — разве только с чужими женами. Именно вследствие этого он и попал в такой переплет. И как бы он ни хотел отречься от ребенка, гнев мисс Гамильтон был праведным. Хуже того, у него оставалось смутное ощущение, что на том балу, куда его привел Ангус, он совершил что-то нехорошее.

Он всегда был неравнодушен к пышным женщинам постарше, особенно брюнеткам. И вполне возможно, он поимел одну такую на том новогоднем балу. Господи, что же это он наговорил бедной женщине, чтобы она согласилась удовлетворить его? А дело было именно так, нет сомнения. Просто быстрое грубое совокупление. Никаких чувств. Никаких мыслей о последствиях. Господи! Что-то такое было. Он смутно помнил какие-то занавески. Тяжелые бархатные занавески, мягко касавшиеся его задницы. Противный запах старой, тронутой плесенью кожи. Или это обрывки воспоминаний о чем-то похожем, случившемся в другое время и в другом месте?

Нет, скорее всего это была библиотека. На балах и вечеринках он всегда отыскивал пустые библиотеки. Вполне возможно, он увлек эту леди Ачанолт за занавески, шепча сладкие враки ей на ушко, и просто спустил с нее штанишки — может быть, даже стоя. Он не раз проделывал это.

— Маклахлан? — До его сознания донесся голос мисс Гамильтон. — Маклахлан? Вы что, хотите сломать мне пальцы?

Он посмотрел вниз и обнаружил, что держит ее за руки. Внезапно его осенило.

— Мисс Гамильтон, почему вы должны ехать в Борнемут?

— Потому что я должна работать! — Она произнесла это самым решительным тоном. — Я совершенно без средств, Маклахлан, вы можете это понять?

— Но… но почему вы не можете просто остаться здесь? Она отступила назад.

— Остаться здесь? С вами?

Аласдэр бросил на нее испепеляющий взгляд.

— Бога ради, мисс Гамильтон! В качестве… в качестве моей гувернантки!

Мисс Гамильтон выгнула бровь.

— У меня нет сомнений, что с вашей первой гувернанткой вас постигла неудача, — отвечала она. — Но сейчас вы выглядите вполне взрослым и закореневшим в дурных привычках.

Аласдэр нахмурился.

— О, умоляю вас! Ради ребенка! Если — если — я позволю оставить ее, почему я не могу нанять кого-нибудь ухаживать за ней? Какая разница? И кто сможет сделать это лучше вас?

Она остановилась.

— Я… я… — Мисс Гамильтон в неуверенности заморгала. — Но это глупо. Сорче нет еще и двух лет. Ей нужна няня, а не гувернантка.

Но Аласдэр был полон решимости найти выход из трудного положения, связанного с моральным долгом.

— Кто сказал это, мисс Гамильтон? — потребовал он ответа. — Кто прописал эти правила? Разве есть неведомые мне установления о гувернантках? — Он бросил быстрый взгляд на спящую малышку.