Незнакомец отбросил в сторону дымящийся ствол; но пистолет не опускал: держал под прицелом последнего оставшегося в живых охранника. Спокойно, с акцентом, который очень сильно напоминал акцент Кларисы, он сказал:

– Вы его не свяжете? Я добуду ключи. У нас мало времени.

Похоже, он был на стороне Роберта.

Неизвестные союзники обычно внушали Роберту беспокойство. У них всегда свой план, свои цели. Вытащив из сумки веревку, Роберт сказал:

– Спасибо, только кто вы, черт возьми?

– Вы меня не узнаете?

Роберт снова взглянул на него и вспомнил.

– Вы рыскали возле моего дома перед балом. Вы – тот самый, на кого я охотился и не смог найти.

– Что там, черт возьми, происходит? – Судья Фэйрфут опустил занесенный кулак, но продолжал держать Кларису за горло. – Если эти дебилы случайно разрядили мушкет, я заставлю их есть собственные кишки.

Перед глазами Кларисы все плыло, но она все же сумела выдавить из себя:

– Я вам говорила. Это лорд Хепберн.

Фэйрфут сжал пальцы так, что Клариса уже простилась с жизнью: вот-вот он свернет ей шею. Глаза его были как черные дыры. Но отпустил ее так же стремительно, как схватил.

Она жадно втянула воздух. Один хриплый, вдох, за ним другой, третий – она жадно дышала, наполняя кислородом легкие.

Она боялась, что Фэйрфут ее изнасилует. Лучше смерть, чем бесчестье. Так говорила бабушка. Но за всю свою долгую королевскую жизнь бабушку ни разу никто не душил и не колотил, и ей так и не пришлось осознать, что если ты любишь мужчину, то готова претерпеть все: любое унижение, любую боль, лишь бы снова его увидеть.

Фэйрфуту совсем не нравились ее язвительные замечания, по поводу его трусости и бессилия, и еще меньше ему нравились ее слова о том, что Роберт придет по его душу и свернет его тщедушную шею. Вот эта последняя ее ремарка спровоцировала его нападение, и если бы не выстрел…

Клариса, качаясь, добрела до кровати и с надеждой устремила взгляд за решетку.

В самом деле это Роберт? Он успел?

Фэйрфут не на шутку разволновался. Он стоял у двери и, прищурившись, смотрел в даль коридора.

Клариса никак не могла отдышаться. Но способность думать вернулась к ней. Как помочь себе и Роберту? Стоит ли напасть на Фэйрфута сзади?

Взгляд ее упал на его пояс. Сможет ли она завладеть его ключами и выбраться отсюда? Клариса огляделась. На самом деле она была не так уж беспомощна. В ее распоряжении было ведро с водой, ночной горшок и зажженная свеча.

Но когда Фэйрфут обернулся к ней, Клариса поняла, что опоздала. В руках у него был кинжал с лезвием в четырнадцать футов и сверкающим острием. Он наставил это острие на нее.

– Если это твой знатный любовник, меня он получит только через твой труп.

Клариса потерла посиневшую шею, не сводя глаз с острия кинжала. Ничего не приходило ей в голову, страх лишил ее способности соображать. Она не хотела быть живым щитом. Тем более для Фэйрфута.

Затем за спиной у судьи она скорее увидела, чем услышала какое-то движение, Роберт? Спасение? Надо его отвлечь. Надо его чем-то отвлечь.

– Я говорила вам, что вы трус? Так оно и есть.

– Не трус, дорогая. Просто я хочу жить и заставить тебя помучиться. – Фэйрфут манил ее кинжалом. – Вставай. Иди сюда.

Не сводя глаз с коридора, Клариса медленно встала, притворяясь, что пострадала сильнее, чем было на самом деле, пытаясь набрать в легкие как можно больше воздуха, чтобы тело начало ее слушаться. Она бочком приблизилась к Фэйрфуту.

Когда он уже мог дотянуться до нее рукой, она сказала:

– У вас ничего не получится. Лорд Хепберн убьет вас, что бы вы ни делали.