Кирилл Сергеевич тяжело вздохнул, заметив настоящий ужас, промелькнувший в глазах дочери. Он бы все отдал, чтобы этого кошмара в ее жизни никогда не случилось. Все сделал, чтобы вернуть Веронику, не пожалел бы и второй ноги, и даже жизни… но прошлого не вернуть. Ева тоже сделала свой выбор, и теперь у нее другого пути не было.

– Οтец…

Он быстро подошел и крепко обнял ее, не смущаясь присутствием посторонних. Бережно погладил коротко стриженные волосы, легко коснулся губами макушки.

– Прости, милая. Лучше, чем ты, у меня нет нюхачей. Лучше, чем бригада Кота, у меня нет людей. Ты поможешь им, а они позаботятся о том, чтобы ты не пострадала.

– Но…

– Я все знаю. Однако мне действительно больше некого туда отправить. Я надеюсь на твои способности и благоразумие… кроме того, не хочу, чтобы вы ввязывались во что-то, что вам не понравится. Мне нужна только информация, понятно? Вы должны выяснить, что там происходит. И все. Приехали, обошли город, разнюхали, залегли, отчитались. Никакой самодеятельности. Никаких глупостей. Никакого геройства. Все ясно?

Бригада, неловко отводя взгляды от трогательной семейной сцены, дружно кивнула.

– Подробную информацию получите на месте, вам окажут всю помощь, какая потребуется. Отчеты отправлять каждый день. Лично мне. Напролом не лезьте, думайте головой. Кот, на тебя надеюсь! Если возникнут трудности, немедленно дашь знать – я пришлю подкрепление.

Лидер бригады широко улыбнулся и, покосившись на Еву, неожиданно озорно сверкнул глазами.

– Понял, шеф!

– Ничего ты не понял, – сухо констатировал Кирилл Сергеевич. – Я тебя, дурья башка, не на прогулку отправляю. Это далеко не обычный рейд, а чтобы вы это осознали… – он поджал губы и негромко бросил в наручный комп:

– Зайди.

Бригада удивленно обернулась к открывшимся дверям. Кто там еще? Чего это шеф удумал? Помощника им нашел, что ли? Зачем?

Ева всегда отличалась крайней сдержанностью, крепкими нервами и по праву гордилась своей способностью сохранять невозмутимость в любых ситуациях, но при виде вошедшего даже она не смогла сдержать мимолетной дрожи в руках. Кот же мгновенно переменился в лице и невольно сделал шаг назад, передернув плечами, как от сквозняка, Шмеля и Чери вообще перекосило, а Ева застыла соляным столбом. Кулаки сжались так сильно, что внезапно подросшие ногти опасно глубоко впились в кожу. Скулы свело, словно от судороги, все тело непроизвольно напряглось, будто перед прыжком, а вдоль позвоночника прокатилась холодная волна. Она едва позорно не сорвалась. И лишь внезапно вспыхнувшая боль в ладонях да запах собственной крови, ударивший в ноздри, отрезвили и приглушили мгновенно вспыхнувшее чувство.

Отец обеспокоенно покосился на ее окаменевшее лицо.

Ева угрюмо молчала и очень недобро смотрела на вошедшего.

Если в мире существует человек, способный вызывать одновременно у множества людей всю огромную гамму негативных эмоций, то это был именно он.