Ева вопросительно приподняла бровь на наигранное возмущение отца.

– Неужели?

– Ну, ладно, две недели… – неожиданно сдался он. – Но это только для пользы дела!

Ева тяжело вздохнула. Кто бы сомневался, что без него тут не обошлось! Он уже два года внимательно присматривался ко всем мало-мальски известным молодым людям, лелея мечту о скорой свадьбе единственной дочери. Но тщетно. Все претенденты натыкались на решительный отпор, а двое особенно ретивых и настойчивых были даже вынуждены обратиться к травматологу: последние три года дочь стала на редкость холодна и колюча.

– Старый интриган, – буркнула она, поняв, что горбатого могила исправит.

– И вовсе я не старый!

– Ладно, замнем для ясности. Куда едем?

– В «Уголок».

Она понимающе кивнула.

«Райский уголок» был ресторанчиком средней руки, оформленным на некоего господина П.П. Виртца. Он же был фактически – И.А. Бамин, владелец сети супермаркетов «Фантазия», он же – Α.С. Тушин, владелец модного боулинг-клуба «Шаровая молния» и бара на Смоленском, он же – дорогой товарищ Цетиш, сидящий сейчас в старенькой «волге» с видом паиньки. А все вышеуказанные граждане (кстати, абсолютно реальные люди!), de uro владеющие означенными объектами, de facto за солидное вознаграждение в поте лица трудились на благо родной организации под тривиальным названием «Партия охотников и рыболовов», скромным председателем которой являлся все тот же Кирилл Сергеевич. И лишь очень узкий круг людей входил в одну из скрытых от остальной общественности ячеек означенной структуры, для краткости именуемой Кланом.

Ева откинулась на сидение и нетерпеливо забарабанила тонкими пальцами по кожаному подлокотнику.

Свою вторую (а вернее, настоящую) жизнь она любила и каждый новый день ждала с каким-то жадным азартом. И дело было даже не в том, что ночное бодрствование было для нее гораздо более привычным, чем дневное. Не в том, что довольно многочисленные Οхотники воспринимали ее не как дочь знаменитого К.С. Цетиша, а как полноправного члена Клана. Даже не в том чувстве опьяняющей свободы, которое неизменно сопровождало ее в рейдах. Нет. Кажется, радость такого существования объяснялась лишь тем бесспорным фактом, что в Клане она чувствовала себя на своем месте. Этаким ключевым винтиком в созданной отцом управленческой махины, работающей с точностью знаменитых швейцарских часов.

Ева попыталась припомнить, какое же количество организаций прикрывало собой факт существования Клана, но сбилась со счета примерно на третьем десятке. Это был плод кропотливой, почти двадцатилетней работы ее отца, его законная гордость – тщательно выверенная система снабжения горстки людей нужными технологиями, кадрами и просто деньгами… ну, ладно, допустим, не совсем горстки, а пары-тройки десятков тысяч человек, что для миллионного мегаполиса – сущий пустяк… зато это была самодостаточная, саморегулирующаяся (а при необходимости даже самоликвидирующаяся!), но абсолютно нелегальная система, проросшая корнями чуть не во все уровни и структуры управления города. Да так прочно, что любые попытки вскрыть ее подноготную неизменно окончились бы грандиозным провалом. И ещё более грандиозным скандалом, поскольку некоторые ниточки прочно повязывали по рукам и ногам целый ряд крупных чиновников, бизнесменов и даже ученых. Вплоть до высших эшелонов. Не зря именно отец курировал одну из самых крупных ячеек Клана, Московскую! И едва кому-то постороннему станет известно об этом, полетят чьи-то головы; причем, в буквальном смысле слова.

Как Кирилл Сергеевич сумел всего за двадцать с небольшим лет организовать это чудо, Εва не знала, но не без оснований полагала, что некоторые разработки в области оружия и средств связи целого ряда закрытых НИИ незаметно, но регулярно перекочевывали из сверхсекретных лабораторий в руки Охотников.