– Сейчас, Эл, сейчас иду. Я только хочу тут кое-что выяснить с моим другом Митчем. Да, было же еще что-то… Но что, черт, это было? – Он погрузился в задумчивость, а Роджер воспользовался паузой, чтобы встать поудобней. Наконец Строд принял, видимо, какое-то решение. Он протянул Роджеру руку и заглянул в глаза. – Митч, старина, хочу извиниться перед тобой. И давай пожмем друг другу руки. Покажи, что не держишь на меня зла.

Роджер уставился на него.

– Извиниться? За что?

– Какая разница, Митч, но ты на меня обиделся. Не помню точно, за что. Но это было. Что-то такое между нами произошло, какая-то… размолвка.

– Какая размолвка?

– А такая, Митч. Такая. А у меня правило, если случится с кем… размолвка, я потом должен извиниться. Почти всегда бываю виноват я, а если и не я, то какая, к черту, разница? Лучше будет, если кто-нибудь извинится, чем никто, а? Так ты пожмешь мне руку?

Роджер пожал Эткинсу руку, и тот хлопнул его по спине.

– Вот так-то, парень, – сказал Эткинс задушевным тоном. – Теперь мы тобой друзья. Ну, пока.

Хлюпая мокрыми башмаками, он медленно и с усилием потащился по ступенькам, потом по дорожкам и мозаичному полу на хозяйскую половину, ни разу не ошибившись и сворачивая куда надо. Роджер взглянул на свой стакан и обнаружил, что тот давно пуст.

Он наполнял его во второй раз, когда к нему подошел Найджел Паргетер. Роджера всего передернуло, когда он увидел, кого принесло. О господи, только не Паргетер! Чего этому парню здесь нужно, чего он болтается здесь? Кто его сюда пригласил и как он посмел принять приглашение? Паргетер – сам факт его существования ужасен. Глядя на Паргетера, трудно было поверить, что вселенная и род людской – дело рук Всевышнего. Тем не менее Роджер преувеличенно вежливо поздоровался с ним – очень уж жалкий был у того вид.

– Привет, Паргетер! Как Англия, все еще на прежнем месте, не подевалась никуда?

Паргетер, не ответив на приветствие, несколько секунд стоял, оглядываясь вокруг с озабоченным видом. По этой озабоченности, не исчезнувшей, когда она заговорил, можно было предположить, что Паргетер подошел к Роджеру скорее потому, что знал Роджера и что в этой компании Роджер был сам по себе, а не потому, что испытывал к Роджеру особую приязнь.

– Не знаю, могу ли я просить вас о помощи. Там, на улице кое-что случилось, и я подумал, что вы, пожалуй, способны помочь.

– А что именно случилось?

– Да все Джо Дерланджер.

Роджер последовал за Паргетером в прихожую. Стены ее все были в мелких отверстиях, словно проеденных червем или проделанных раскаленной докрасна вязальной спицей, в остальном же она была ничем не примечательна.

– И что с ним случилось?

– Похоже, то, что с ним иногда случается. Опять разбушевался.

– Подрался с кем-нибудь?

– Еще нет.

Когда они спускались с крыльца, раздался громкий удар, как будто чем-то твердым ударили по металлу. Потом Роджер увидел Джо, освещенного ярким светом мощных рыбацких фонарей, висящих на столбах возле дома. Джо шагнул вперед и, примерившись, пнул машину по дверце: свою машину, как скоро понял Роджер. Снова прозвучало: бух! На дверце и по всему боку машины виднелось уже немало небольших вмятин от прежних ударов. В пяти футах от Джо стояла Грейс Дерланджер, опустив плечи и закрыв лицо руками. Паргетер подошел к ней и обнял за плечи.

– Пожалуйста, не надо, Джо, милый! – молила она. – Пожалуйста, не надо. Отвези меня домой. Я так устала.

– Не раньше чем буду готов, – ответил Джо. Вид у него был сосредоточенный. – Вот закончу с этим и пойду вызову тебе такси.