— Я могу работать, — вмешалась в разговор Мигнариал. — Предсказывать судьбу.

— Что? — Вопрос задал Гайсе, однако все трое мужчин удивленно уставились на девушку: в течение всей их беседы она не произнесла ни слова.

— Разве в Фираке нет с'данзо? Многие женщины с'данзо занимаются предсказанием судьбы.

Кулна хлопнул ладонью по стойке. Ганс вздрогнул. Однако и сам Кулна испугался, увидев, как Ганс пригнулся и настороженно посмотрел на трактирщика.

— Прошу прощения! Я просто вспомнил. С'данзо — ну конечно! Я встречал двоих из них. Они и вправду предсказывали будущее за деньги.

— Я не хотел бы, чтобы ты занималась здесь ремеслом, Мигни, — произнес Ганс.

— Я буду работать. Женщины с'данзо не могут бездельничать.

Они уставились друг на друга.

— Думаю, пора пропустить кружечку, — сказал Кулна, пытаясь разрядить возникшее напряжение. — Гайсе, ты как?

— Наливай, — отозвался Гайсе, беспокойно глядя на юную чету.

— А ты, Ганс? Так правильно — «Ганс»?

— Ага, — ответил Ганс, не сводя взгляда с Мигнариал. — Нет, я что-то не.., ну хорошо, налейте. Эй, Нотабль, выпивка подоспела!

Лошади и осел уже были устроены в стойлах, а их владельцы разместились в довольно уютной комнате на втором этаже трактира «Зеленый Гусь». Нотабль немедленно доказал, что он приучен к чистоте в доме, дав понять, чтобы его выпустили наружу. Вскоре и сам Нотабль, и Ганс убедились, что узкий навес, располагавшийся прямо под окном, был идеальным местом отдыха для большого рыжего кота. Нотабль решил пока что остаться там — зеленая крыша кладовки ему понравилась. Он повеселил Гайсе и Кулну, вылакав миску пива, а теперь желал вздремнуть.

Радуга изучала новое место жительства. Ганс и Мигнариал скрещивали пальцы в тайной надежде, что пестрая кошечка знает, как нужно вести себя в доме, — или, по крайней мере, быстро этому научится.

— Нет, говорила, — продолжила начатый спор Мигнариал, деловито извлекая из вьюков цветные наряды и раскладывая их там и тут. — Еще в пустыне. Разве ты не помнишь? Ты хочешь сказать…

— Не помню, — ответил Ганс. — Я никогда не запоминаю такие вещи.

Мигнариал оторвалась от своего занятия и посмотрела на него.

— Ты еще сказал, что, поскольку у нас есть серебро и еще лошади, мы сможем прожить долгое время, ничего не делая. А я ответила, что не смогу жить так — не делать ничего, чтобы заработать денег. Тогда ты не возражал против этого.

Ганс приоткрыл рот от изумления. Он наконец-то вспомнил. Верно, он тогда не стал спорить с Мигнариал. Он даже не задумался над смыслом ее фразы.

— Ты собираешься спрятать свою черную одежду или просто оставишь ее во вьюках? — спросила девушка.

Ганс озадаченно моргнул, продолжая размышлять о том, что же означают загадочные слова «не делать ничего, чтобы заработать деньги», но не стал возобновлять спор, который Мигнариал, судя по всему, считала уже решенным.

— Э-э.., я положу ее под матрас. Но…

— Я сделаю это сама. О милый, это чудесный матрас! Он так плотно набит и потому упругий и мягкий одновременно!

Склонившись над кроватью и опираясь обеими руками о матрас, девушка подняла взгляд на Ганса. Ганс слегка опешил. Судя по всему, этот лукаво-призывный взгляд она переняла у него. Но дело было не только в этом. Глаза Ганса были направлены в вырез кофточки Мигнариал. Однако смотрел он отнюдь не на спрятанные там монеты.

— Я всю дорогу только и мечтал о нормальной постели.