— Никогда прежде не встречал тощего повара, — заметил Ганс. Квилл только улыбнулся на эти слова, блеснув золотым зубом.

— А может быть, это предвещает неприятности твоей глотке и твоему животу, Ганс. Что, если я так плохо готовлю, что сам не могу есть собственную стряпню? — Квилл подкинул шкворчащий оладышек высоко в воздух, точным движением подхватил его на плоскую деревянную лопаточку и вновь бросил на сковородку.

Ганс хмыкнул:

— Что ж, я попытаю удачи, Квилл. Твоя жена и дочь неплохо выглядят!

Судя по всему, он вновь попал в точку.

— О да! Хотя я надеюсь нарастить еще немного мясца на косточки Зрены. Ее едва-едва можно назвать пухленькой. И тебе, мой друг, я тоже желаю удачи в этом трудном деле — твою Мигнариал еще кормить и кормить…

Ганс ничего на это не ответил — он вспомнил, каким дородством отличалась мать Мигнариал и каким тощим был отец девушки, и начал размышлять дальше. Некоторые мужчины любили толстых женщин, а другие — плоских, как доска. Ганс не принадлежал ни к тем, ни к другим. Слегка улыбнувшись, Ганс кивнул и взял кружку пива, предложенную ему Квиллом. Несколько секунд спустя Ганс, обжигая рот, уже жевал один из замечательных пирожков, испеченных хозяином дома.

Еда была вкусной, а компания — теплой и явно дружественной. Беседа текла плавно, хотя Ганс остро осознавал, что из присутствующих только он один не является с'данзо. Он узнал, что талант видения у Бирюзы был очень слабым и непостоянным и, вероятно, чаще всего женщина промышляла шарлатанством. К удивлению Ганса, выяснилось, что так поступают многие с'данзо. До сих пор у Зрены вообще не проявлялась способность видеть. Хозяева дома — все трое — немало подивились тому, что у Мигнариал был подлинный талант. Ганс засвидетельствовал это. Ему пришлось рассказать о том, как Мигнариал в нескольких случаях видела для него. Это оказалось не так-то легко. Ганс чувствовал, что необходимо умолчать о том и о сем, тут немного приукрасить, а тут кое-что изменить, чтобы скрыть, как он жил и чем занимался до настоящего времени.

С'данзо не только пригласили Мигнариал навещать их так часто, как ей захочется, но и предложили ей работать вместе с ними в их палатке на базаре. Ганс был определенно против этого. Мигнариал ответила, что будет приходить в гости, однако от дальнейших обещаний воздержалась. Благодарение Ильсу, приглашение остаться переночевать было лишь данью вежливости.

По пути в «Зеленый Гусь» Ганс попытался поговорить с Мигнариал относительно предложения с'данзо и ее ответа им. Тут-то он узнал о Мигнариал еще кое-что новое для себя: когда девушка не хотела что-либо обсуждать, то Гансу оставалось либо оставить эту тему, либо прибегнуть к пыткам. Он предпочел оставить тему. Вместо этого Ганс рассказал Мигнариал о том, что такое «грелка» и кто такие Хранительницы Очага. Этот рассказ заставил девушку немного оттаять, и тогда Ганс поведал ей о своем приключении.

Конечно же, страшная смерть Лаллиаса ужаснула Мигнариал, и в течение всего остального пути по сумрачным улицам Фираки девушка крепко держалась за руку Ганса. Однако Мигнариал порадовало, что Ганс встретился с Анорисласом и предварительно обговорил с ним продажу лошадей.

Никто не делал ни единой попытки ограбить юных путешественников или напасть на них — быть может, вследствие того, что три раза навстречу им попадались Красные, патрулирующие улицы. Ганс всякий раз дружески кивал стражникам.

Нотабль и Радуга недовольно дергали хвостами, сердясь, что их оставили в комнате одних на целый день. Однако они забыли о своем недовольстве, узрев принесенную им пищу. Чонди не намеревалась скупиться или кормить котов объедками. И здоровенный рыжий кот, и маленькая пестрая кошечка с довольным урчанием бросились к мискам, задрав хвосты.