– Опускаемся, – сказала Гепара, и когда она с великой точностью посадила машину на серый ковер крапивы, лисенок, навострив уши, скачками унесся прочь, и плотная стая скворцов, словно взяв с вертолета пример, приглушенно ропща, винтом поднялась в небо.

Старик, очутившись на твердой земле, не сразу вылез из вертолета, но сначала, обратясь в подобие ободранной мельницы, потянулся сразу всеми четырьмя сухими конечностями, а уж потом соскочил на землю.

– Эй! – крикнул он. – Вот ты и здесь, и что теперь делать будешь? Соберешь букет дурацкой крапивы?

Гепара не ответила – быстрая и легкая, словно птица, она перепархивала с места на место, осматривая то, что могло быть остовом аббатства: тут имелась груда тесаных камней, из которых, возможно, – а возможно, и нет, – был некогда сложен алтарь, богослужебный или богохульственный.

Расхаживая по мху и палой листве, Гепара – неяркое солнце висело над ее головой, лес стоял кругом, негромко нашептывая что‑то себе самому, – мысленно отмечала вещи самые разные. Умение запоминать все, что сможет когда‑либо пригодится, было ее второй натурой, и потому Гепара впитывала сегодня умом, да и всем своим существом, не просто общий характер того, что ее окружало, не только расположение, пропорции и размах этих причудливых декораций, но также входы и выходы, кои предстояло заполнить невиданными фигурами.

Тем временем старик, ничуть не стесняясь, помочился, извергнув вялую струйку.

– Ну ты, – снова скрипуче крикнул он, – так где же?

– Что – где? – прошептала Гепара. По голосу ее было ясно, что мыслями она далеко отсюда.

– Сокровище. Мы же за ним прилетели, что, не так? Сокровище Черного Дома.

– Никогда о нем не слышала, – сказала Гепара.

В лице старика полыхнул такой гнев, что горячий отблеск его окрасил даже белизну бороды.

– Не слышала? – вскрикнул он. – Тогда какого же ты…

– Еще одно грубое слово, – произнесла Гепара страшным в его безразличии тоном, – и я брошу тебя здесь. Здесь, среди всей этой гнили.

Старик зарычал.

– Ступай на свое место, – продолжала Гепара. – И если ты хоть пальцем прикоснешься ко мне, я прикажу тебя высечь.

Назад они возвращались наперегонки со тьмой, поскольку Гепара провела в Черном Доме времени больше, чем намеревалась. Теперь, проплывая над переменчивым ландшафтом, она могла произвести необходимые расчеты.

К примеру, существовала такая проблема – как смогут рабочие, а после и гости, найти дорогу через давно запущенные леса, болота и долины? Конечно, то там, то здесь остались еще следы древних дорог, однако на них полагаться нельзя, поскольку они имеют свойство неожиданно уходить под землю или теряться в песках и топях.

Эту проблему плывшая по небу Гепара в общих чертах разрешила (теоретически); идея ее сводилась к тому, чтобы через равные расстояния высадить на землю несколько десятков людей, дабы те выстроились в длинную линию, идущую от обжитых границ к юго‑восточной тундре, а от нее – к лесам Черного Дома.

В назначенное время эти люди подожгут большие кучи хвороста, который соберут за день. Дым огромных костров наверняка поможет и самым глупым гостям без затруднений добраться до Черного Дома, какой бы способ передвижения – по земле или по воздуху – те ни избрали.

Что касается рабочих, думала, пристально вглядываясь в ландшафт, Гепара, им нужно дать самое малое три дня, а потом пусть возвращаются назад – еще до появления первых гостей. Дело свое каждый рабочий должен будет исполнить в соответствии с замыслом – и молча, чтобы ни единый не знал, чем занят сосед.

Доставить их туда можно разными средствами – от больших фургонов, нагруженных самыми неожиданными вещами, до двуколок, запряженных пони; от поместительных автомобилей до тачек.