— Мой отец, — ответила она резко, — знает множество людей, с которыми я не села бы за один стол, поэтому вы войдете сюда передо мной, если не хотите огорчить друзей своими похоронами.

Консидайн был высок и очень худ, просто кожа да кости. Доброжелательное выражение его смуглого лица смягчало грубоватые черты, а улыбка удивительно красила. Сейчас он улыбался.

— Мы войдем вместе. Согласны?

— Слышал о нем, — немолодой мужчина настороженно оглядел прибывших, потом указал на девушку: — Это. Ленни. Моя дочь. Мы направляемся в Калифорнию.

У Дэйва Спэньера были покатые плечи и сутулая спина, выглядел он старше своих лет, но в нем чувствовалась крепкая закваска и житейский опыт. Его голыми руками не возьмешь. Консидайн знал таких людей, пионеров освоения Запада. Среди них встречались и золотоискатели, и ковбои, и охотники… Жили они трудно, уединенно, полагаясь только на собственные силы.

— Хочешь выдать ее за какого-нибудь фермера? — спросил Дэч.

— Грабитель ей не пара, — парировал Спэньер, глядя на Консидайна, который не сводил глаз с Ленни и не прислушивался к разговору. — Если среди вас есть такой, вам лучше держаться подальше от Обаро.

— Ты его не знаешь.

— Зато я знаю Пита Рэньона. — Спэньер посмотрел на дочь, которая подошла к лошадям. Стало совсем светло. В самый раз трогаться в путь. — Мое дело предупредить.

Дэйв наблюдал с обрыва, как удаляются всадники. Подошла Ленни и встала рядом.

— Держись подальше от таких вертопрахов, Ленни. Они не для тебя. Подобные компании не заслуживают даже того, чтобы ехать с ними бок о бок. Хотя именно эти… Я бы сказал, что по-своему они неплохие люди. Дэч, например, мы знакомы с ним давным-давно. Но и Консидайн… Его все знают.

Спэньер отвернулся. Им с дочерью предстояло долгое путешествие верхом, но они знали, на что шли. Их ждали трудные переходы, уединенные привалы со скудной едой и тревожным сном. А хотелось найти подходящее местечко под солнцем Калифорнии, где можно разводить лошадей и, как рассказывали Дэйву, даже выращивать фрукты.

— Он красивый, папа. Высокий, я имею в виду.

— Замолчи! Выбрось из головы! Он тебе не пара.

Дэйв подумал, что совсем глупо Консидайну появляться в Обаро и даже приближаться к нему. Еще никому не удавалось ограбить городской банк, и едва ли у кого-нибудь могло возникнуть такое желание, пока Пит Рэньон был здесь шерифом. Да и остальные мужчины в Обаро не простачки.

Спэньер продолжал мечтать о Калифорнии. Целью поездки он выбрал местечко Агуа-Кальенте, в районе Сан-Хакинтос. Однажды ему пришлось скрываться там несколько недель.

Для юнца лихие шалости с законом, — куда ни шло, но для зрелого мужчины задерживаться на преступной дорожке — не путь. Он купил бы у индейцев и оросил клочок земли, чтобы вырастить сад, заложить огород. А главное, там, в Агуа-Кальенте, нет никого, кто бы знал его прежде и мог бы порассказать о его неприглядном прошлом. Через некоторое время, если все будет хорошо, они бы двинулись к побережью. К тому времени здесь о его художествах совсем забудут.

— Эти четверо — грабители?

— Не имеет значения. Выбрось их из головы. — Уже сидя в седле, Дэйв сказал: — Какой смысл посвящать тебя во все это? Ты с ними не знакома, ничего о них не знаешь.

Как советовал дочери, Спэньер выкинул из головы Консидайна и его компанию, сосредоточившись на предстоящей дороге, которая пролегала по местности, где хозяйничали индейцы. Конечно, с его стороны был риск добираться до Калифорнии вдвоем. Но ни один индеец не знал больше, чем он, о здешних тропках и укромных местах.