— Что здесь происходит? — строго спросила Нина.

— Вы кто? — опомнился сержант.

— Инспектор из Москвы. — Тарас показал свои блеснувшие золотом «корочки» и спрятал в кармашек на груди. — Так как там насчет ордера, уважаемый слуга закона?

Сержант помолчал, туго принимая решение, повернулся спиной к Тарасу и Нине, бросил глухо: — Поехали.

Парень с родинкой посмотрел на Тараса, наткнулся на его предупреждающе

—холодный взгляд, вздрогнул и полез в лодку вслед за своим командиром, где уже сидел и матерился сквозь зубы мокрый здоровяк. Затарахтел мотор. Лодка с представителями местных властей направилась вдоль улицы к более высокой части города.

Из двери выглянул взволнованный Белозеров.

— Уехали? Как вам удалось их уговорить?

— Вам надо официально заявить в милицию об угрозах, — посоветовал Тарас.

— Тогда такие визиты прекратятся.

— Но ведь это была милиция…

— Это были не милиционеры. Сделайте заявление в УВД и попросите, чтобы ваши коллеги, из тех, кому вы доверяете, подежурили у вас дома какое‑то время, дня три. Когда мы разберемся с ситуацией на фабрике, вы вздохнете спокойно.

— Спасибо вам! — тихо поблагодарила гостей жена Николая. — Я говорила ему, чтобы не вмешивался, но он разве послушает. Теперь вот живем, как в тюрьме…

— Ничего, авось все образуется, — утешил ее Белозеров. — Нельзя, чтобы нас травили, а мы молчали. Это же наша земля, мы здесь родились, и здесь жить нашим детям. То ядерные отходы сюда везут, то химию… Как‑то надо с этим бороться? Да и не один я. Видишь, люди даже из Москвы приехали Надо держаться всем вместе, тогда выживем.

— Правильное решение, — кивнул Тарас. — Это у американцев философия — выживает сильнейший. Наша русская философия — всем миром победим! Удачи вам.

Попрощавшись с хозяевами, эксперты спустились вниз, подождали давешнего мужичка‑перевозчика и покинули затопленную талыми водами территорию. Добрались до машины, думая о простых людях, не имеющих никакой защиты, кроме веры в справедливость. В кабине «Вольво» Тарас заметил: — Этот парень разворошил осиное гнездо. Они не успокоятся, пока не заставят его замолчать. Ты не боишься, что и на нас наедут лакеи Киселева? Тарас имел в виду гендиректора ЗАО «Наслаждение». — Не боюсь, — повела плечиком Нина. — Мы не делаем ничего противозаконного. Это они пусть боятся, не соблюдая законы.

— Будь осторожна. Заметишь вокруг себя подозрительное шевеление, дай знать.

«Вольво» отъехала от здания Отдела внутренних дел, провожаемая взглядом охранника‑милиционера, пересекла город и вскоре остановилась у проходной сигаретной фабрики. Территория фабрики была окружена высоким бетонным забором, из‑за которого виднелись крыши двух зданий — административного и производственного корпусов — и высокая труба. Ворота в заборе рядом с проходной были металлические, тяжелые, раздвижные и не позволяли разглядеть территорию. Тарас, чувствуя на себе взгляды охраны — площадка перед проходной просматривалась телекамерой, — толкнул дверь проходной, пропустил Нину и вошел сам.

За турникетом справа стоял охранник в черном комбинезоне, с эмблемой сигарет «Кэмел‑Р» на груди. На ремне у него висела кобура с пистолетом. Еще один охранник в черном сидел за окном слева у монитора и читал книгу или делал вид, что читает. Они подняли головы и посмотрели на вошедших с одинаковым профессиональным равнодушием, которое было сродни предупреждению.

Тарас раскрыл удостоверение сотрудника НКЭБ, протянул охраннику у турникета.

— Вас должны были предупредить о нашем приезде.